Польский писатель-фантаст Станислав Лем, рассказывая в своих «Звездных дневниках Ийона Тихого» о мире, в котором стало возможным менять строение тела и даже пол по индивидуальному заказу, обрушивает на читателя вал неологизмов, которые должны появиться если такие вещи отдать на откуп самовыражению и моде…

Цитата: ‘При этом наряду с мужчиной и женщиной появились двужчина, дваба и два вспомогательных пола – уложники и поддержанки. Жизнь, особенно эротическая, при этом пентадохе усложнилась до крайности…’

«Страшное и суетное электрическое будущее человечества» из «Белой гвардии» М.А. Булгакова пока еще не так страшно, как в произведении прославленного поляка, но и сегодня языки едва справляются с огромным количеством новых явлений и процессов, суть которых надо как-то выражать и мнением о которых необходимо как-то делиться между собой.

Естественно, для новых явлений должны появляться новые слова и словосочетания (читайте о мнениях лингвистов о будущем английского языка здесьЛингвисты порассуждали о будущем английского языка, – ред.). На всех оборотах в этом направлении работает «словообразовательная машина» английского языка. Согласно выводам специалистов, на которых ссылается портал Учеба.ру, в языке Шекспира и Мильтона новое слово возникает каждые 98 минут. Его рождение затем регистрируется специальными мониторинговыми организациями исходя из определенного порога частотности употребления в интернете, а затем слово заносится в новые издания словарей.

Многие новые английские слова, появившиеся в последние годы, связаны с мировым экономическим кризисом. «Crunch», – теперь это уже не просто «хруст печенья», поскольку появилось выражение «credit crunch», определяемое Кратким Оксфордским словарем английского языка (OED – Concise Oxford English Dictionary, – ред.), как «критическая нехватка денег или кредита». Новым экономическим реалиям обязан своим появлением и термин sub-prime (prime – расцвет, лучшая часть, – ред.), которым теперь характеризуют в англоязычных странах ипотечные долги с плохой кредитной историей.

Из слов «recession» (рецессия, – ред.) и «fashionista» (щеголь, – ред.) сформировалось пока не очень употребительное слово «recessionista» – это человек в ношенной или дешевой одежде, который приспосабливает свой гардероб к развитию кризиса. Вместо длинного предложения «жилищный кредит, долг по которому не обеспечивается имуществом заемщика», можно по-английски теперь просто говорить «underwater». Фразой «systematic risk» американцы теперь характеризуют то, насколько вероятно падение других банков, если обанкротится банк, о котором идет речь.

Впрочем, «война войной, а обед по расписанию» и даже в неблагоприятной экономической обстановке творцами новых слов выступают совершенно бытовые для нас, хотя и новые для языка явления. Как вам глагол «расферндить» (to defriend, – ред.), обязанный своим появлением специфической «дружбе» социальных сетей? Или такое выражение: «social notworking» (not – отрицательная частица, – ред.), вместо уже существовавшего social networking (развитие связей, – ред.). Неологизм выражает поведение человека, который вместо работы сидит в социальных сетях. Перечни того, что нужно сделать, «пока вам не исполнилось 30» или «пока вы не умерли», тоже получили свое словосочетание – «bucket list» (гробовой список, – ред.).

Некоторые новые слова английского языкаАнглийский язык обязаны своим появлением всевозможным телевизионным шоу. Таково, например, слово «F-bomb», буква «f», как известно, начало распространенного и понятного даже вне англоязычной среды ругательства, а bomb – бомба – продолжение, при том, что в таком виде удается избежать нецензурной лексики, но все и  все поняли. Продолжаем список. Знаменитостей (celebrity, – ред.) можно теперь назвать «sleb». Кроме того, в последнее время в употребление в английском языке вошло шотландское прилагательное «drookit» (можно перевести, как «насквозь мокрое», – ред.).

Пока не известно удержатся ли все перечисленные слова в английском лексиконе надолго. Многие неологизмы, перестав быть модными, бесследно исчезают, однако у некоторых из них есть шанс укорениться и войти в активный словарный состав языка. Кстати, еще один интересный факт. В 2009 году в английском языке было отмечено появление юбилейного миллионного слова, и, учитывая, как быстро усложняется окружающая нас жизнь – это далеко не предел.

В русском языке тоже каждый год возникают новые слова, однако к спору пуристов (сторонников очищения русского языка от посторонних заимствований, – ред.) и тех, кто не видит в иноязычной лексике большой опасности, многие из них представляют собой либо прямые, либо косвенные заимствования из английского языка. Так, отмечается появление в русском языке выражения «кресло гетеросексуалов» (оригинал: «I’m not a gay seat», – ред.), речь идет о месте, которое оставляют между собой двое мужчин в кинотеатре, показывая, что они не гомосексуалисты. Заимствованным является и словечко, которое пока слышали немногие  – «хейтриотизм» (оригинал hatred – ненависть, – ред.).

Новое слово означает чувство ненависти к тому, что активно пропагандируется или насаждается государством. От выражения «football widow» возникла и «футбольная вдова» – слово, которое пытается завоевать себе место в словаре русского языка. Так называют жену мужа-фаната. Если он действительно фанат, жена становится как бы вдовой во время наиболее ответственных матчей. Все из английского языка, а где же словообразовательное творчество самого русского народа?

Хотя здесь, бесспорно, немало проблем, но, например, ученый-филолог Костомаров В.Г. призывает не беспокоиться. Ученый признал, что в последние десятилетия была «массовая американизация» языка, но заметил в недавнем интервью, что русский язык «…и не такое переваривал». Эксперт даже полагает, что влияние английского языка на русский в последнее время ослабевает – это, по его мнению, можно проследить хотя бы по тому, что интернет-термины постепенно подвергаются русификации.