Чат на английском языке

Английский писатель, который не хотел быть популярным… (Часть 2)

Перейти к первой части статьи

Глава 4. «Невбош» или как нести корову?

«Пожалуй, «истории» были написаны для того,
чтобы создать мир для языков, а не наоборот».
Дж.Р.Р.Толкин

Толкин в армию не рвался, для него на первом месте всегда стояла учеба, однако, когда появилась возможность совместить военную подготовку и образование, сразу же записался в батальон ланкаширских стрелков. Помимо обычных занятий и физподготовки, Рональд находил время и для своего неизменного увлечения – в это время он трудился над искусственным языком, который называл в разговорах с Эдит, «мой дурацкий эльфийский язык». За основу был взят финский из-за его грамматических и фонетических особенностей: он удваивать буквы, как гласные, так и согласные, также частично привлекались латынь и греческий.

Но для профессора всегда было важно не просто создать новый язык, но и историю – какой народ говорил на этом языке, в какое историческое время, как этот язык менялся на протяжении эпохи и т.д. Паззл со временем сложился, Толкин «нашел» народ, который стал бы разговаривать на придуманном языке «квенья». Получилось это так.

На тот период приходится увлечение мастера стихосложением. Нет, он, конечно, и раньше писал стихи, но в это время достаточно отчетливо появилась мифологическая составляющая его поэзии, которая потом «всплывет» в знаменитой трилогии. Навеяна эта находка была новым произведением, которое начал изучать Рональд – поэмой древнесаксонского поэта Кюневульфа «Христос».

Со строчки из этого произведения «Эарендель, ярчайший из ангелов, светит над Средьземельем, людям посланный» началось собственное путешествие Толкина в мир поэзии.

У Рональда древнесаксонский ангел получил свою сюжетную линию. Жил-был мореплаватель по имени Эарендель, странствовал по миру, и во время одного такого путешествия встретился с эльфами (они же фэйри), которые разговаривали на «квенья».

Впрочем, более подробно об этом рассказал позже сам писатель в одном из писем, отвечая на вопросы читателя, которого заинтересовала система имен «Властелина колец»:

«Еще до 1914 г. я написал «стихотворение» об Эаренделе, который вывел свой корабль… из гаваней Солнца. Я включил его в свою мифологию… Но имя нельзя так вот просто взять, да и использовать: его необходимо было приспособить к эльфийской лингвистической ситуации, в то же время, как для данного персонажа отводилось место в легенде…»

Так «квенья» обрел собственный мир: у Толкина было достаточно много разрозненных стихотворений, которые он и решил объединить в цикл, создав повествование об Эаренделе, и, по сути, о целой сказочной мифологической вселенной.
Конечно, «квенья» – это было только начало. По признанию самого профессора, этот язык вскоре стал «эльфийской латынью», так как на смену ему пришел новый собрат, получивший большее распространение – «синдарин». Создавался он на базе валлийского, древнескандинавского и староанглийского языков.

Также родилось несколько диалектов эльфийского языка, характерных для определенных местностей и этнической принадлежности групп. Позже появились язык гномов («кхуздул»), черное наречие Мордора, «придуманное» Сауроном, язык энтов и множество других.

Корни создания искусственных языков тянутся в жизни профессора из самого детства. Свою первую лингвистическую находку Рональд сделал еще в школьное время, приняв участие в создании вымышленных языков, основанных на…английском. Об этом он рассказал сам, конечно, не без доли толкиновского юмора и самоиронии.

В 1931 году ученое сообщество Оксфорда услышало лекцию «Тайный порок», в которой прозвучало чистосердечное признание автора в грешке создавать слова и языки.

Толчком к созданию своих языков стало знакомство Рональда со зверинским языком, который он услышал, гостя на каникулах у своих двоюродных сестер Марджори и Мэри Инклдонов. Почему же он так назывался и что из себя представлял, писатель рассказал в «Тайном пороке»:

«Когда-то я знал двоих людей…, которые придумали зверинский язык, почти полностью состоящий из английских названий животных, птиц и рыб… Я так и не обучился ему как следует… но в памяти у меня сохранилось, что собака соловей дятел сОрок значило “ты осел”. В некотором отношении язык был удивительно примитивный… В системе числительных “осел” обозначало число 40, и поэтому слово “сорок” получило противоположное значение»

Рональд остался под впечатлением, быстро выучил зверинский (несмотря на его скромные заверения в обратном) и радостно щебетал с родственницами. Однако, как это часто бывает, дети вырастают, утрачивая исследовательский пыл, и вскоре зверинский Марджори наскучил, и она оставила языковые занятия троицы, а вот для Рональда с Мэри все только начиналось. Они с упоением принялись создавать более сложный, более красивый и благозвучный язык, который получил название «невбош» (что означало «новая чушь»).

По собственному признанию, Рональд помог с лексикой новообретенного языка, а также потрудился над орфографией. Болтать на «невбоше» было сложнее, чем на зверинском, но он замечательно подходил для переписки и сочинительства разнообразных песенок, чем юные изобретатели и воспользовались, создавая шутливые абсурдные стихотворения, которые в английском языке называются лимериками.

В «Тайном пороке» профессор приводит фрагмент их сотворчества, к которому мы обратимся в качестве примера, так как в этой лекции немного сказано и о принципах языкового построения «невбоша», что наверняка будет интересно изучающим английский язык.

Dar fys ma vel gom со palt: «Hoc
Pys go iskili far maino woe?
Pro si go fys do roc de
Do cat ym maino bocte
De volt fact soc ma taimful gyroc!»

Данный фрагмент примерно должен переводиться как: «Жил да был старик, который говорил: «Как же мне нести свою корову? Ведь если попросить ее сесть в корзину, она устроит жуткий скандал!».

Конечно, сложно что-либо понять в подобной на первый взгляд тарабарщине, – непонятный набор букв и звуков. Но профессор оставил нам кое-какие подсказки.

«Невбош, конечно, не смог оторваться от английского или родного традиционного языка. Он сохранил его понятия, их ассоциации с определенными звуками, даже их исторические и случайные совпадения, их области и границы. Do – это английский предлог “to” и приставка при инфинитиве. Pro – значит “для” (for), “четыре” (four) и союз “ибо” (for)»

Фуу-х, выдохнули, стало проще? Исправим.

Неслучайно мы в первой части нашего исторического экскурса так подробно останавливались на том, какие языки изучал юный Рональд. Если вернемся к «Тайному пороку», то обнаружится интересный факт – плацдармом и родиной для «невбоша» стал английский, без сомнения, но в это наречие вкрались слова и из других языков, с которыми Толкин познакомился в школе. Данный симбиоз мы и можем наблюдать в приведенном лимерике.

Например, как указывает профессор, «volt» было навеяно французским глаголом «vouloir» (в переводе «хотеть»), которое смешалось со своим английским собратом «will» и «would»; слово «vel» – тоже отголосок французского, «vieil» и «vieux» переводятся как «старый, давний, пожилой», много отсылок было и к латыни.

Но как же без игры слов и детской фантазии? Здесь достаточно интересным примером стало слово «Woc». Толкин писал, что в первом случае оно выступает палиндромом английского существительного «cow» (палиндром – особые буквенные и числовые сочетания, которые одинаково читаются и пишутся слева-направо и справа-налево), а во втором отсылает к итальянскому и французскому существительным «vacca» и «vache», которые, в общем-то, тоже обозначают корову:

«Это слово породило что-то вроде кодовой системы, полностью зависимой от английского языка, согласно которой английское -ow>-oc. Что-то вроде примитивного и бессистемного звукового закона: hoc/how (как); gyroc/row (шум, скандал)»

Интересен, кстати, небольшой шуточный диалог знакомства Адама и Евы, созданный в традициях палиндрома:
– Madam, I’m Adam.
– Eve…
Но вернемся к нашей корове. Много позже Толкин со свойственной ему некоторой лингвоманией расскажет, каким же стал и должен был стать «невбош».

В идеале «новая чушь» должна была прекрасно подойти для письменного и устного общения, каждое новое слово или частичка, перед тем как стать частью языка, заслуживала (или нет) одобрение создателей. Не возбранялось и делиться этим знанием с другими ребятами. Но и здесь дотошный Рональд-рецензент не преминул отметить недостатки «невбоша»: как он выразился, придуманному наречию не хватало фонетической и грамматической «симметрии».

И если «новая чушь» была совместным проектом двух, фактически, детей, которые с радостью познавали окружающий мир, играли со словами и с удовольствием тренировались в стихосложении, то к созданию следующего языка будущий писатель подошел со всей серьезностью.

Предыстория сотворения, как обычно, связана с лингвистическим голодом мистера Толкина. Отец Френсис хорошо знал испанский и свободно на нем изъяснялся, что, конечно, воодушевило Рональда попросить своего опекуна обучить его этому языку. Однако эта затея провалилась, но всегда оставались книги. И вот, запираясь в комнатенке, где они жили с братом Хилари, Рональд изучал книги на испанском языке, собранные отцом Френсисом, а заодно и создавал новый язык, который назвал «наффарин».

К сожалению, информации по расшифровке (да простит нас профессор) «наффарина» Толкин оставил еще меньше, чем о «невбоше». Новый язык был исключительно его первым самостоятельным детищем, представлявший собой сплав английского, испанского и латыни, со своей уникальной грамматикой и фонологией, хорошо известными лишь маэстро. В «Тайном пороке» лишь вскользь упомянуто, что «наффарин» вобрал в себя последние отзвуки «невбоша» и в большей мере стал результатом личных предпочтений создателя. В качестве примеров писатель привел несколько своих стихотворений.

Другой искусственный язык появился много позже, и приближает нас к тому моменту, когда публикуется трилогия «Властелин колец». Вы, наверное, сильно удивитесь, услышав, что никогда не существовало хоббитцев под именами Сэм, Фродо, Мерри и Пиппин, или что «Властелин колец» изначально был написан не на английском языке. Сейчас вы поймете, почему мы об этом заговорили.

Как уже подчеркивалось выше, писатель не творил языки ради истории, а создавал историю для языков. Давая свет какому-либо лингвистическому проекту в виде нового языка, Рональд всегда старался понять, в каком мире и у какого народа развивался данный язык: «Языку требуется подходящее обиталище и история, в рамках которой он мог бы развиваться», – писал Толкин.

В 1954-55 годах выходит первое издание «Властелина колец» с предисловием автора, в котором писатель сообщает интересные вещи:

«Эта история, почти полностью описывающая события великой войны за Кольцо, основана по большей части на мемуарах почтенных хоббитов, Бильбо и Фродо, в том виде, в каком они сохранились в Алой Книге Западного Края. Этот… памятник хоббитской письменности называется так потому, что он был составлен, неоднократно переписан… и сохранен в семье… потомков того Мастера Сэма, о котором так много говорится в истории»

Далее профессор рассказывает, что Алая книга также была дополнена информацией, хранившейся в хрониках Гондора, а именно в Книге королей. Первые извлечения из Алой Книги породили «Хоббита» и были составлены лично знакомым нам Бильбо Бэггинсом. Вот такая интересная история, объяснившая «запротоколированное» зарождение целого сказочного мира и того, как мы, сегодняшние читатели, смогли узнать об этом мире.

Кстати говоря, в первой части нашей статьи мы приводили в качестве иллюстрации обложку первого издания «Хоббита». В рунах, идущих по периметру рисунка, профессор зашифровал нехитрую надпись: «Хоббит, или Туда и обратно” — сочинение Бильбо Бэггинса из Хоббитона о его путешествии, длившемся год, — было обработано на основе его воспоминаний Дж.Р.Р. Толкином и опубликовано “Джордж Аллен и Анвин лтд».

Итак, с историей понятно, но как-то крайне сомнительно, чтобы персонажи целого хоть и вымышленного мира говорили на языке своего создателя. Сложновато представить себе орка, лепечущего по-английски, или, например, из существующих реалий, селянку древнерусской деревни эдак 14 столетия, шпарящую на русском языке 21 века. Согласитесь, абсурдная ситуация получилась бы. Так и орки, эльфы, гномы, роханцы и др., это как, например, немцы, татары, французы и русские, есть близкородственные языки, есть не очень.

Отдадим дань уважения мастеру раз в сотый, Срединный мир профессора – одна из немногих наиболее тщательно и грамотно проработанных вымышленных вселенных, в существование которых веришь. И сейчас мы обратимся к языковой мифологии, которая расскажет, как же мемуары славных хоббитов получили английский голос.

Немного занятной истории. Жила-была замечательная английская писательница шотландского происхождения по имени Наоми Митчисон. Закончила, как и профессор, Оксфорд, очень много занималась благотворительной и публичной деятельностью, за что ее приняли в Кавалеры Ордена Британской империи. Также эта удивительная женщина отличалась широкими литературными познаниями, оставила приличное наследие в виде исторических романов, фэнтези, научной фантастики, детских рассказов и стихов.

Даму интересовали и древние реалии (галлы, римляне, кельты и т.д). Неудивительно, что вскоре на фоне общих интересов Наоми стала хорошим другом профессора, а также была корректором верстки первых двух томов «Властелина колец» и написала рецензию на книгу «Братство кольца», где высоко оценила ее художественную ценность.

В год публикации «Властелина колец» Толкин написал очень большое письмо своей подруге и благодарной читательнице, вызванное просьбой Наоми уточнить кое-какие вопросы, которые возникли у нее по мере прочтения произведения.

Выдержку из этого письма мы бы и хотели привести:

« …«язык» — важнее всего, ведь именно на языке рассказывается сюжет и ведутся диалоги; однако в те времена на английском ни один народ говорить просто не мог… я приравнял к английскому вестрон или повсеместно распространенное Всеобщее наречие Третьей эпохи; и перевел с вестрона на английский все, включая названия вроде «Шира», слегка варьируя стиль, чтобы обозначить диалектные различия… языки, вестрону родственные… облек их в наречия, родственные английскому языку. Поскольку рохиррим (жители Рохана., – прим.авт.) представлены как недавние выходцы с севера и говорят они на архаическом языке людей… я придал их именам формы, подобные (но не идентичные) древнеанглийским».

В общем-то, наверное, огромное спасибо, что Калимак Брандагамба стал Мериадоком Брендибэком, Разанур Тук Перегрином Туком, Баназир Галбаси Сэмуайзом Гэмджи, а «бедняга» Маура Лабинги превратился в Фродо Бэггинса. Хотя, конечно, и жаль, что от вестрона вообще не осталось никаких знаний.

Почему же создание вымышленных языков настолько прочно вошло в жизнь писателя и из простого увлечения переросло во что-то большее? На этот вопрос он неоднократно отвечал сам в своих лекциях, и даже ввел такой термин, как «языковое творчество», где понятие, смысл слова переплетается с устным символом, и создатель получает немыслимое удовольствие от «установленной связи».

Значение слова должно соответствовать фонетическому звучанию и дарить эстетическую красоту. А человеку есть, что сказать нового, когда у него за плечами не один десяток изученных языков: французский, немецкий, датский, финский, голландский, итальянский, испанский и другие, плюс целый ряд древних языков. Говорят, кстати, что профессор и Достоевского почитывал в оригинале…

А теперь, дабы сохранить ясность мысли и свежие силы, мы даем вам передышку и предлагаем ознакомиться с достижениями писателя в области каллиграфии (ох, не зря матушка учила и этому юного Рональда).

Помимо создания языков, Толкин со школьной скамьи увлекался и придумыванием алфавитов – например, один из таких обнаружился в его записной книжке. Каждому символу соответствовала какая-либо буква английской азбуки.

Чуть позже замысел оформился уже в более явственном виде, явив миру несколько разнообразных алфавитов, появившихся во «Властелине колец».

Конечно же, каждый алфавит имеет богатую и подробную историю своего происхождения, правила чтения, транскрипции, долготы звуков и т.д.

Задолго до того, как в печать пошла завершающая часть трилогии «Возвращение короля», профессор потратил львиную долю своего времени на составление приложений, которые должны были сопровождать еще первые тома издания. Так как предыдущие две части имели успех, Толкину стали поступать письма от благодарных читателей, которые интересовались буквально всем – «биографией» Срединного мира, придуманными языками, генеалогическими древами разных семейств, историей народов. Профессор сделал замечательный подарок своим поклонникам, составив поистине удивительнейший труд, попутно стараясь научить «правильно читать» его произведение, начиная от имен собственных и заканчивая некоторыми сюжетными линиями.

Приложения опубликовали в конце третьего тома. В общем-то, в этих приложениях можно найти очень много информации об алфавитах профессора, которым он посвятил отдельную главку под названием «Письмо. Графика». Предлагаем ознакомиться и вам:

«Все алфавиты, которые использовались в Третью Эпоху… основаны на двух системах, которые возникли независимо друг от друга: тенгваре, или тиу (что значит “письмена”), и кертаре, или кирте (переводится как “руны”). Тенгвар был создан для письма пером или кистью, заглавные буквы появились позднее. Кертар создавался и обычно использовался, для того, чтобы вырезать или выцарапывать надписи. Тенгвар – древнее… Первый кирт… поначалу ими писали лишь имена и краткие памятные надписи на дереве и на камне. Поэтому они угловатые, и очень похожи на германские руны, хотя отличаются от них некоторыми деталями, и порядок букв совсем другой… на своем языке гномы писали только киртом, и создали скорописные формы этого алфавита»

Что ж, если кирт был гномьим алфавитом, то тенгваром пользовались эльфы. Тенгвар (профессор называл их буквами) по сравнению с гномьим письмом более плавный, линии символов округлые, неторопливые и напоминают вязь красивого узора.

Каждому символу соответствует определенная английская буква и звук (или буквенное сочетание), в одних случаях гласные опускаются, в других остаются в строю, прописано и фонетическое чтение алфавитов, и множество других немаловажных языковых нюансов.

Тема алфавитов в творчестве писателя настолько обширная, что изучать ее можно днями напролет (естественно, мы даже и верхушку айсберга не затронули).

Для ленивцев и тех, кому не хватает времени копаться во всех хитросплетениях рунических надписей, у нас есть маленький сюрприз: в интернете существуют специальные скрипты, которые переведут ваше имя на тенгвар или, скажем, хоббитский язык (печатай вы на латинице или кириллице). Автор заметки, кстати, тоже немного пошалил и подписался гномьими рунами. Дерзайте, мэллоны!

Перейти к первой части статьи

Глава 5. Рождение «высокого фентези» и переводческих разногласий

«Я и сам хоббит – во всём, кроме роста».
Дж. Р.Р.Толкин

В 1915 году Толкин сдает экзамены, и удостаивается степени бакалавра, это дает ему возможность в будущем получить должность в университете. Годом спустя Эдит и Рональд женятся, здраво рассудив, что больше могут не увидеться, ведь Толкин записан новобранцем на фронт, куда он практически сразу же после свадебного путешествия и отправляется.

«Властелин колец», которого мы уже изрядно коснулись в предыдущей главе, начался не только с цикла стихов об Эаренделе, но и, как бы парадоксально это ни звучало, с тяжелых потерь новобранца Толкина на поле боя во время первой мировой войны.

Сначала погибает член ЧКБО Роберт Джилсон, а чуть позже Джеффри Смит, также входивший в неразлучную четверку. Незадолго до своей смерти Смит написал Толкину письмо:

«Мое главное утешение — что, если меня ухлопают сегодня ночью — через несколько минут мне идти на позиции, — на свете все же останется хотя бы один член великого ЧКБО, который облечет в слова все, о чем я мечтал и на чем мы все сходились… и пусть ты выскажешь все то, что пытался сказать я, когда меня уже не станет…»

У Рональда остался только один друг из ЧКБО, с которым они поддерживали связь всю оставшуюся жизнь, и в честь которого Толкин назвал одного из своих сыновей – Кристофер Уайзмен.

Наверное, иначе, как вмешательством высших сил нельзя назвать то, что Толкин посреди военных действий слег с «окопной лихорадкой», из-за чего его пришлось отправить в госпиталь. Стоило ему подлечиться и выйти на позиции, как он снова подхватывал какую-нибудь заразу и оказывался в лазарете (ни о какой симуляции и речи быть не могло, так как Рональд был честным человеком).

Даже лежа на больничной койке, Толкин даром времени не терял. В один из таких дней он завел себе блокнот, на обложке которого карандашом нацарапал: «Книга утраченных сказаний». Здесь будущий писатель стал творить мифологию, которая через много лет предстанет в виде «Сильмариллиона», также многие вещи из этого блокнота перекочуют на страницы «Хоббита» и «Властелина колец».

Однако на решение Толкина взяться за написание своего произведения толкали не только последние слова Джеффри Смита. Предок «истинных британцев» уже давно задумывался о чем-то подобном, намереваясь создать величественное, а главное, мифологическое полотно своей любимой страны. Вот что по этому поводу профессор писал много позже:

«… меня с самого раннего возраста угнетала бедность моей любимой родины, у которой не было своих историй, связанных именно с этой землей, не было того, что я искал и нашел в сказаниях других народов. На меня оказали огромное влияние греческие, кельтские, римские, германские, скандинавские, финские легенды, но при этом ничего английского. Конечно, оставался целый мир короля Артура, мир огромный, но не имевший истинно английского происхождения, мир, ассоциирующийся, прежде всего, с Британией. Он никак не замещал того, что, по моему мнению, недоставало. Однажды, а это было очень давно, мне в голову пришла идея создать легенду, которая бы в большей или меньшей степени подходила бы моей стране. Которую бы я мог посвятить Англии»

Истинно рыцарский порыв, который по задумке Рональда должен был воплотиться в целом корпусе легенд разного калибра – от волшебных сказок с романтическим уклоном до, ни много ни мало, космогонических мифов, рассказывающих о происхождении миров.

Конечно, все эти легенды должны быть взаимосвязаны друг с другом, опираться один на другой и пропитаны воздухом славной Британии, а не какой-либо другой страны. Отличающиеся собственной самобытной неуловимой красотой, эти легенды подразумевались как высокие и чистые произведения, лишенные грубости и наполненные поэтическим духом.

Надеемся, читатель простит нам маленькую вольность, потому что сейчас мы сделаем небольшую отсылку к первой части статьи, где затрагивали тему клубов в жизни профессора, которые он организовывал с не менее деятельными друзьями.

На литературных посиделках «Инклингов», обосновавшихся в Оксфорде (которые будут много, очень много лет спустя) говорили не только об исландских мифах, но и частенько поднимался вопрос создания английского эпоса. В письмах профессора можно найти интересное воспоминание о том, как его ближайший друг и соратник Клайв Льюис однажды сказал Толкину, дескать, маловато в историях того, что мы с тобой любим, поэтому пора написать уже что-либо и самим.

Собственно, так оно и получилось. «Хоббит» и «Властелин колец» не только наполнены богатой историей, но и множеством красивых и чудесных легенд. А если мы почитаем некоторые литературоведческие работы мастера, то узнаем, что его произведения – это также и «вторичные миры», в которые любой желающий может сбежать от реальности и обрести в мире чудес удовлетворение и удовольствие. Милая сердцу писателя Англия стала мифологизированным вторичным миром.

Благо, сама история позволяла творить мир чудес дальше уже в более комфортной и уютной обстановке. Война закончилась, Толкин вернулся в Англию, к жене, родившемуся сыну и стал работать в Оксфорде. Время потекло медленно, размеренно и по устоявшемуся расписанию.

К моменту публикации «Хоббита» (1937 год) Толкин уже был профессором англосаксонского языка в Оксфорде (успев поработать в ряде других известных университетов), снискал известность в определенных кругах как автор научно-исследовательских текстов, заслужил благосклонность студентов, как талантливый лектор, стал счастливым отцом трех сыновей и дочери, приобрел собственное жилье и дописал первую редакцию «Сильмариллиона».

В общем-то, все было готово к тому, чтобы явить миру вселенную, которую он еще не видел, а мы, пожалуй, тоже совершим небольшое путешествие и посмотрим на Средьземелье глазами англомана, чтобы почувствовать дух той Британии, которую любил и создал профессор.

Начнем с того, что многие вещи в его произведениях были в какой-то мере автобиографическими, а многие образы собирательными.

Например, в дневниках Толкина можно наткнуться на интересную строчку:

«… Возможно, без солдат, рядом с которыми я воевал, не стало бы страны Хоббитона. А без Хоббитона и Хоббитов не было бы Властелина колец»

Неудивительно, что Сэм Гэмджи стал образом солдата, воевавшего в первой мировой. Преданного, временами рисковавшего, надежного и ратующего за общее дело.

Хоббиты, орки и энты вообще были придуманы профессором, доселе таких мифологических рас не существовало. Эльфы были, гномы с гоблинами тоже, а вот полурослики и орки как-то не встречались. Проскакивали мельком еще какие-то отсылки к одушевленной, да простят нас боги, «растительности», но и только.

С легкой руки профессора любой теперь знаком с веселыми домоседами, любящими уют родного крова, комфорт, добрую шутку, подарки и гостей. Не напоминает англичан? Профессор даже подчеркнул, что хоть хоббиты и сторонятся других народов, они наши ближайшие родственники… Мало? Вот еще факты: полурослики не любят войны, хотя и могут за себя постоять, обожают курительные трубки, свято чтут традиции (но в экстренных случаях и могут отойти от канонов), им нравятся узорчатые жилеты, а вот к путешествиям они относятся прохладно.

Конечно же, получили хоббиты (как и все остальные народы) историю происхождения не только своего «племени», но и названия своей «расы». Вот что писал сам автор об этом в приложениях к «Властелину колец»:

«Хоббит – слово выдуманное. Если кому… и случалось изредка упомянуть об этом народце, они пользовались для этого словом банакиль („невеличек“)… в описываемые времена хоббиты… называли себя… кудук(и)… по свидетельству Мериадока, он сам слышал от короля Рохана слово куд-дукан („живущий в норах“). А поскольку… хоббиты говорили когда-то на языке, родственном роханскому, вполне может статься, что кудук – не что иное, как выродившееся куд-дукан… я перевел последнее как хольбитла (“holbytla”, в некоторых других переводах своим происхождением обязано английской фразе “hole builder”, что можно перевести как “строитель нор” – прим.авт); хоббит, в согласии с этим, – наиболее подходящее слово, призванное изобразить сокращение от хольбитла, как оно выглядело бы в древнеанглийском языке, если бы подобная лексика в нем имелась»

Что ж, это версия сказочного происхождения названия народца прямиком от первоисточника, однако, с точки зрения английской этимологии, есть предположение, что в этом слове соединились небезызвестное существительное «rabbit» и среднеанглийское «hob», означающее домовиков-проказников, перекочевавших в английский фольклор из кельтских преданий. По другим источникам, началу слова мы вовсе обязаны латыни («homo» в переводе означает «человек»).

Оговоримся сразу, профессор был категорически против кроликоподобного скрещивания и всячески подчеркивал, что никакими ушастыми и родственниками ушастых хоббиты не являлись. Единственное слово, которое повлияло на формирование данного названия, было, по уверениям Толкина, существительное «hole».

Поэтому, наверное, мы возьмем за правило обращаться к первоисточнику, ибо различных гипотез и теорий была построена тьма тьмущая, а кто знает своего «ребенка» лучше его создателя? Тем более что в 1969 году один из бывших учеников профессора, работавший над «Оксфордским словарем английского языка», отправил Толкину письмо, где просил дать определение слова «хоббит», так как оно должно было войти в словарь. А пять десятилетий назад над составлением этого словаря трудился сам писатель, выясняя этимологию слов на букву W. Вот такая занимательная математика.

К слову, ученику Толкин ответил, хоть и не посчитал данный вопрос особо важным. Для словаря он составил следующее определение, которое потом и выпустили в печать составители книги:

«One of an imaginary people, a small variety of the human race, that gave themselves this name (meaning ‘hole-dweller’) but were called by others halflings, since they were half the height of normal Men»

Мы специально привели оригинальную цитату, дабы читатель смог посредством собственного перевода внести «свою» ясность в этимологию слова «хоббит».

Эх, хоть и малы полурослики, однако как много мороки с названием их расы. Куда как проще обстоит дело с орками. Истинные служители тьмы, уродливые, туповатые, и прямо скажем, не слишком приятные личности, могут кому-то показаться собратьями гоблинов (бытует мнение, что орки отчасти списаны именно с них).

Сам профессор признавался, что слово «orc» родом из староанглийского и взято им в значении «демон» из англосаксонской поэмы «Беовульф». Потом Толкин стал прописывать его как «ork», что вызывало некоторые вопросы у англоязычной публики. Благо, хоть на русском языке не возникает трудностей.

Откуда, кстати, пошло само слово «orс», до сих пор непонятно, это предмет многих споров. Одни ссылаются на древнеримскую мифологию, где можно найти демона (бога) смерти с латинским именем Orcus, которого частенько приравнивают к греческому Аиду. А поверье из Италии рассказывает об орчах – великанах, поедающих младенцев. К слову, профессор не склонялся ни к одному из этих вариантов, потому и мы не будем.

А теперь минутка поэзии… Нет, цитировать английских классиков мы не собираемся, хотя и безмерно их уважаем, просто название следующей мифилогической расы произошло прямиком из произведения, навеянного музой.

«Еald enta geweorc idlu stodon» – это строчка из древнеанглийского стихотворения, что попалось как-то Толкину. На современный лад можно перевести как «древние постройки, возведенные великанами, стоят заброшенные». Как несложно догадаться, глядя на словоформы, энт означает «великан» или «гигант».

Существует, конечно, и древнескандинавское слово Jötunn, отсылающее нас прямиком в германо-скандинавский эпос, где йотуны были злобными великанами. Однако все предположения, что энты смахивают на йотунов, профессор отмел сразу, уточнив, что при создании хранителей леса не пользовался германской мифологией.

Но не только языковая поэзия наполняет книги профессора, но и поэзия знакомых мест. В одном из писем к своему издателю писатель подчеркивал, что Шир – это «образ сельской Англии», а «Хоббит» – «это английская книга, написанная англичанином». Если копнем чуть дальше, то выяснится, что:

«Слово “shire”, древнеанглийское “scir”, очень рано заменило древнее германское слово для обозначения “округа”, которое, в его старой форме, можно обнаружить в готском “gawi”, и которое сохранилось до наших дней в голландском “gouw” и немецком “Gau”. В английском же языке, из-за своего сокращения до “ge-“… оно сохранилось только в нескольких старых географических названиях, самое известное из которых Surrey (от Suder-ge), “южный округ”».

Слово «shire» чуть позже вместо округа стало обозначать графство, и так исторически повелось, что область вокруг города стали называть путем составления слов (Оксфордшир, Ноттингемшир, Вустершир и другие). Кстати, если заглянете в историю возникновения названий графств, почерпнете много интересного.

Что касаемо «Властелина колец», то, действительно, если читать произведение между строк, то можно найти очень много географических и биографических отсылок. Однако стоит отделять факты от предположений.

Например, некоторые исследователи уверяют, что пара государств Средьземелья напоминают об эпизодах английской истории. Информация по большей части субъективна, и рассматривать всерьез мы ее не будем.

А вот факт – дом Бильбо писатель окрестил в честь фермы своей тетушки, которая находилась в тупике улицы, откуда и появилось говорящее название «Bag End». Это слово совершенно неслучайно перекликается и с фамилией главного героя – Baggins, про правила перевода которой на другие языки профессор писал следующее:

«По замыслу должно напоминать “bag” (“мешок, сумка”)… у хоббитов возникали ассоциации с Bag End (последнее означает дно “мешка” (“bag”) или “pudding-bag”… Английское слово “pudding-bag” (буквально “мешок, в котором варится пудинг”, также так могут называться другие мешки с дном) используется здесь в переносном значении “тупик”… Перевод должен содержать корень со значением “мешок”»

Про какие такие правила перевода говорил Толкин и почему придавал им большое значение?

Дело в том, что когда «Властелина колец» начали переводить на другие языки, профессор, ознакомившись с трудами переводчиков, в ужасе схватился за голову. Мало того, что имена собственные и географические названия были перевраны, так еще и некоторым расам дали новое звучание, что особенно возмутило писателя.

Поэтому во избежание дальнейших несоответствий Толкин потратил значительное время на составление «Руководства по переводу имен собственных из «Властелина колец»». По идее, пособие должно было стать настольной книгой для любого, кто озадачился бы переводом трилогии, но, как показала дальнейшая практика, не стала.

Ввиду всех вышеперечисленных источников, «Руководство», пожалуй, является священным артефактом, с которым должен ознакомиться любой желающий, будь это лингвист-филолог, для которого слово является профессиональным ремеслом, или же рядовой читатель.

Так как в трилогии встречается целая россыпь «осовремененных» староанглийских имен и названий, то в пособии вы найдете не только их перевод, но и историю происхождения, и, возможно, откроете для себя персонажей произведения с новой стороны. Да и весь Срединный мир, наверное, тоже, потому что не язык творился ради истории, а история ради языка.

А если уж быть совсем честными, то «Властелин колец», по признанию профессора, это его «эссе по «лингвистической эстетике»», ни больше, ни меньше. И когда начались выискивания в трилогии аллюзий на Сталина, Гитлера, вторую мировую войну, водородные бомбы и прочее мракобесие, Толкин ответил просто:

«The book… is not about anything but itself. It has no allegorical intentions, topical, moral, religious or political»

Перейти к первой части статьи

Глава 6. Необходимое послесловие

«Он побывал внутри языка. Ибо обладал уникальной способностью
чувствовать одновременно и язык поэзии, и поэзию языка».
К.С.Льюис о Дж.Толкине.

История перевода эпопеи Толкина в России настолько многострадальна, что, наверно, надо было извиниться перед писателем заранее, пока он еще был жив. Переводы по «Властелину колец» и «Хоббиту» то не выходили из-за советской цензуры, а если выходили, то в таком сокращении и обкусанном виде, что читать сейчас было бы, наверно, страшно.

2-oblozhka-izdaniya-knigi-pisatelya-tolkina-1937-goda

Обложка книги писателя Толкина издания 1937 года

Первые самиздатовские вещи начали появляться намного раньше официальных переводов, в районе конца 60-начале 70-х годов (тема, достойная отдельных изысканий). А вот первым печатным появлением ма-а-а-ленького отрывка из седьмой главы «Хоббита» (1969 год) мы обязаны ежеквартальному журналу «Англия», издававшемся британским правительством и выходившем в СССР с целью ознакомления советских граждан с жизнью Великобритании. Отрывок был опубликован в рамках темы «любимые детские книги».

Потом понеслись краткие биографические заметки в энциклопедиях и учебных пособиях, первые дипломные работы, пока в 1976 году не случилось чудо – на книжные прилавки лег «Хоббит», подготовленный переводчицей Натальей Рахмановой. Широкая публика получила возможность познакомиться с этим произведением, хотя, конечно, не обошлось и без некоторых социально-политических нюансов. В частности, в аннотации к изданию значилось:

«В занимательной сказочной форме автор, классик английской детской литературы, отразил жизнь вполне реальную, борьбу добра и зла, выразил протест против растлевающей власти денег»

Но оставим сей довод на совести писавшего, и скажем отдельное спасибо Рахмановой, потому что с этого периода СССР стал открывать для себя новый интересный и потрясающий мир. Появлялись упоминания Толкина в журналах, маститые и не очень критики взялись писать рецензии на его произведение, любопытные озадачились исследованием его творчества. Спустя четыре десятилетия после публикации «Хоббита» в Англии, советский человек узнаёт о существовании такого писателя, как Толкин, знакомится со странным и низкорослым народцем, и ждет продолжения, которое, как он уже знает, будет.

Конечно, при адаптации переводной литературы на другой язык всегда следует учитывать время, когда появляется книга и социально-культурную составляющую страны. Так сложилось, что к моменту выхода первой книги из трилогии «Властелин колец» наш человек вообще не имел четкого понятия, что такое фентези и с чем его едят – книжного раздолья в стране не наблюдалось, зарубежная литература принадлежала избранным, и достать ее было не так легко. Неудивительно, что самые стойкие и любопытные спасались самиздатовскими переводами. Кстати, до сих пор ходит слух, что самый первый экземпляр «Властелина колец» появился в России благодаря лидеру рок-группы «Аквариум» Борису Гребенщикову, который, вроде бы даже его и перевел.

В 1982 году в СССР выходит первая часть из трилогии Толкина – «Хранители». Книгу подготовили два автора: талантливый и опытный переводчик Андрей Кистяковский и не уступающий ему филолог и литературовед Владимир Муравьев.

Издание вышло в сильном сокращении (в угоду вездесущим цензорам), однако для многих этот перевод стал каноническим, потому что он был первым. Когда читатель брал книгу в руки, он мало понимал, что это такое, но очень хотел знать, чем же закончится дело.

Но не тут-то было. Перевод последующих частей откладывается, как говорят, из-за политических мотивов – якобы неосторожное сравнение СССР с Мордором в исполнении Рональда Рейгана (президент США на тот момент) задвинуло перевод остальных частей трилогии на очень неопределенный срок. А может, это было связано, по выражению партийных шишек, с идеологической неблагонадежностью переводчиков, так как Кистяковский был еще и правозащитником, помогал политическим заключенным, а Муравьев вращался в диссидентских кругах.

Но в последующие года перевод этих авторов вышел в полной редакции, и, наверное, открыл эпоху повального увлечения работами Толкина. Переводили все и переводили все.

В начале 90-х гг. вместе с распадом СССР, когда не было жесткого контроля над издательским делом, а жизнь и мышление бывшего советского гражданина безвозвратно поменялись, зацвели, как маков цвет, переводы оставшихся частей трилогии.

Вопрос переводов – это как известная поговорка про фломастеры. За адаптацию на русскоязычную почву брались многие, писались по этой теме книги и статьи, а уж сколько высокоинтеллектуальных умов билось в выяснении истины, какой же перевод лучше, и не счесть (кстати, баталии продолжаются и до сих пор). Наверное, в этой ситуации будет не лишним ознакомиться с книгой американского толкиноведа Марка Хукера «Толкин русскими глазами», узнать что-то новое о себе любимых.

А теперь, почему же это послесловие было необходимым. Друзья, мы не вправе утверждать, какой перевод лучше или хуже. Единственное, что мы хотим сказать, что есть вещи, которые просто невозможно перевести на русский язык. Поэтому читайте Толкина в оригинале, и обязательно ознакомьтесь с приложениями, любезно составленными профессором. Любая отсебятина будет только ваша, и не придется расчехлять боевой топор, чтобы метнуть в оппонента, выразившего сомнения в художественных способностях такого-то переводчика.

Ну и, наверное, следуйте напутствию Толкина, сказанному на валлийском:

    «Dyscwch nes oesswch Saesnec. Doeth yw e dysc da iaith dec» – Учите английский всю жизнь. Изучать его мудро, то прекрасный, отличный язык…

tolkin1

Олеся Луговская, журналист, редактор. Стажировалась в «РБК-daily», писала для еженедельника «Торговая газета», сотрудничала с онлайн-изданиями «Звездный бульвар», «Восточный округ», «Сорока-все новости», стала одним из победителей литературного конкурса газеты «Московский студент».

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Выбор учебника английского языка

Как выбрать учебник по английскому языку?

Вопрос о выборе конкретного учебного пособия по английскому языку связан с выбором стратегии изучения: собираетесь ли вы штудировать английский самостоятельно или обратитесь к профессионалам, если все же необходимо искать учебник самому, то обратите внимание на его модули, как построен каждый урок, с чего начинается, к чему приходит ...
Читать далее

Hard and fast

Выражение «hard and fast», как и многие другие устойчивые выражения, возникла в английском из лексики моряков, идиома известная в языке с 19 века ...
Читать далее

Авторизация
*
*
Регистрация
*
*
*
captcha
Генерация пароля
<