Чат на английском языке

Поздний Новоанглийский язык

Источник: веб-сайт «The History of English». Настоящая статья представляет собой перевод на русский язык статьи «Late Modern English (c.1800 – Present)».

Промышленная и научная революция

Любая периодизация будет неточной, но главное отличие Раннего Новоанглийского периода от Позднего (а иногда просто говорят современного английского языка) лежит в области лексики. Произношение, орфография и грамматика подверглись сравнительно незначительным изменениям. Современный нам язык накопил множество дополнительных лексических единиц под воздействием, в первую очередь, двух больших исторических факторов: во-первых, промышленной революции, потребовавшей новых слов для вещей и идей, не существовавших до этого.

(Читайте в целом о Новоанглийском периоде в развитии английского языка здесь, – ред.)

Во-вторых, повлиял подъем Британской империи. Ее строительство делало неизбежным глубокие и разнообразные международные контакты, в результате которых английский принял и сделал своими многие иностранные слова.

Было множество других социокультурных тенденций меньшего масштаба, внесших свой вклад в становление английского в качестве языка международного общения. Ни одна из них в отдельности не могли привести к этому, но комплекс факторов позволил занять то влиятельное положение среди языков мира, которое английский сегодня занимает.

Большинство новых технологий промышленной революции конца 18 – начала 19 веков появились в Великобритании: укрощение энергии пара (паровой котел) – это продвинуло вперед разработку тяжелого машинного оборудования; разработка новых материалов для промышленности, новые процедуры и инструменты в целом ряде отраслей, новые прорывные способы транспортировки товаров (пароходы, железные дороги), – появление всего этого было связано с Британской империей.

По крайней мере половина всех написанных в мире трудов по новым технологиям и науке между 1750 и 1900 были написаны на английском языке. США подхватили эстафету лидерства английского: изобретение электричества, телеграфа, телефона, фонографа, швейной машинки, компьютера и так далее.

Естественно, промышленная революция побуждала массово вводить неологизмы, ведь новые вещи и понятия, рождавшиеся с открытиями, требовалось как-то называть. В значительной степени в преодолении нехватки слов помогали классические языки – латинский и греческий, благо ученые и академическая прослойка того периода были с ними хорошо знакомы.

И все же таких слов, как «oxygen», «protein», «nuclear», «vaccine» не существовало в древности. Ученные, предположительно (так оно, скорее всего, и было), придумали их на основе греческих и латинских корней. Слова «Lens», «refraction», «electron», «chromosome», «chloroform», «caffeine», «centigrade», «bacteria», «chronometer», «claustrophobia» представляют собой другие образцы неологизмов на основе древних понятий, вошедших в английский в период промышленной революции через науку.

Стоит также упомянуть целую вереницу однотипных неологизмов с окончаниями «логия», «нимия»: biology, petrology, morphology, histology, paleontology, ethnology, entomology, taxonomy.

Много новых слов в описываемый период родилось из потребности называть новые виды продукции, машины и процессы: train, reservoir, pulley, combustion, piston, hydraulic, condenser, electricity, telephone, telegraph, lithograph, camera). Другие слова под воздействием изменившихся условий перестали употреблять в прежних коннотациях и значениях – преобразовался их смысл: vacuum, cylinder, apparatus, pump, syphon, locomotive, factory и так далее. Были и такие лексические единицы, с которыми произошло словослияние. Две привычные основы, будучи соединенными в одно описательное существительное позволяли эффективно назвать совершенно новый предмет: railway, horsepower, typewriter, cityscape, airplane и так далее.

Колониализм и Британская империя

В сущности, британская колониальная экспансия началась еще в начале 16 века. Однако запущенные процессы набрали скорость и стали определять ситуацию во многих культурных и экономических аспектах лишь между 18 и 20 столетиями. В конце 16 века родным языком английский был лишь для 5-7 миллионов человек.

Большая часть из этих сравнительно немногочисленных носителей проживали на Британских островах. За последующие 350 картина изменилась до неузнаваемости. Численность носителей выросла почти в 50 раз, причем 80% из них теперь жили за пределами Британии. В период расцвета Британской империи (конец 19 – начало 20 века) из Лондона управлялось почти одна четвертая земной поверхности, от Канады и Австралии до Индии и Карибских островов; от Египта до Южной Африки и Сингапура.

На ближних подступах успехи были куда как скромнее: английский едва-едва начал распространяться в Уэльсе, в Ирландии и в горах Шотландии ко времени Шекспира. Но это не помешало через каких-нибудь 200 лет, в 1780 году, Джону Адамсу (John Adams, – ред.) заявить (немного смело, но с достаточным основанием), что английский «находится на таком пути, что в следующем столетии и дальше он станет мировым языком в том смысле, в котором ранее мировым языком был латинский, а теперь – французский. В 1852 году немецкий лингвист Якоб Гримм назвал английский «языком всего мира» (language of the world, – ред.) и предрек ему «более широкое распространение в разных частях света, чем получали какие-либо другие языки когда-либо».

Слушайте передачу на Радио “Маяк” о недавней истории английского языка. Спикер – Дмитрий Петров, руководителя Центра инновационно-коммуникативной лингвистики:

Колониальный менталитет Британской империи времен ее расцвета во многом принимал расширение сферы употребления английского и английской культуры как должное. Их проникновение в неразвитые или деградирующие страны Африки и Азии воспринимался как однозначно положительный процесс, который можно лишь приветствовать.

Разумеется, мотив банальной материальной выгоды от владения колониями в таких идеях был главным, но нельзя поспорить и с тем, что существовал и искренний энтузиазм по поводу надежд британцев на то, что английский придет и преобразит колонии.

Поможет преодолеть хаос и междоусобицы и достичь политического единства в тех регионах, где он получал распространение (впрочем, это смешивалось и с желанием, чтобы язык внес лепту в то, чтобы привязать колонии к метрополии покрепче). Не совсем ложным является даже утверждение, что колонии сами были рады учить язык, ведь там понимали, что так можно получить выгоды от доступа к британской промышленности и технологиям.

Но колониализм был двусторонним процессом. Интенсивные контакты Британской империи с далекими экзотическими странами и рост международной торговли привели к новым заимствованным словам в английском языке. К примеру, целым рядом привычных английских слов мы обязаны Австралии (впрочем, большинство из них в основном используются для разговора о самой же Австралии, а за пределами этой темы малоупотребительны): boomerang, kangaroo, budgerigar и так далее.

С другой стороны, Индия ввела в английский группу слов, которые очень распространены в повседневном общении британцев на самые разные темы: pyjamas, thug, bungalow, cot, jungle, loot, bangle, shampoo, candy, tank и тому подобное.

Подъем и развитие так называемых «новых диалектов современного английского языка» (New Englishes) пробудил среди многих опасения, что английский ждет распад на отдельные языки, носители которых даже не будут понимать друг друга – так разойдутся со временем диалекты в разных уголках мира. Речь идет о новых вариантах, диалектах и акцентах английского, таких, как Австралийский английский, Южноафриканский английский, Карибский английский, южноазиатский вариант английского.

Были опасения, что английский может постичь судьба латинского, который сначала широко распространился, а затем развалился на самостоятельные романские языки (французский, испанский, итальянский и так далее, – ред.).

(Читайте кратко об истории английского языка здесь, – ред.)

Примером таких раздававшихся тревожных голосов можно считать слова Ноя Вебстера. Еще в 1789 он предрекал: «язык Северной Америки так же отличается от будущего состояния английского языка на родине, как современные голландский, датский и шведский от немецкого или любого другого». Однако из дня сегодняшнего, задним числом, можно смело оспорить эти доводы. Наступила эра бесперебойной коммуникации, что делает распыление языка маловероятным.

Новый Свет

Это именно в Поздний Новоанглийский период США, получившие независимость от Великобритании в 1783 году, начали оказывать на мировые тенденции доминирующее воздействие. Английская колонизация Северной Америки стартовала с 1600-х. Сначала появилась колония переселенцев в Джеймстауне, Вирджиния. Так называемые Отцы-пилигримы прибыли в Америку и обосновались в Плимуте, Массачусетс в 1620 году.

Таким образом, первые поселенцы были современниками Шекспира (1564-1616), Бэкона (1561-1626) и Донна (1572-1631) и говорили на схожих с этими деятелями Ренессанса диалектах английского языка. Новую землю один из английских колонистов описал как «зловещую и пустынную дикую местность» («a hideous and desolate wildness»), полную «диких животных и диких людей».

Половина колонистов умерли через несколько недель после прибытия, так как экспедиции не было известно о суровых условиях местных зим. Не приходится сомневаться, что всех английских переселенцев постигла бы судьба вымершей колонии на острове Роанок (1584), если бы не помощь индейца Сквонто, научившегося английскому языку от моряков.

Когда прибыли англичане, в Северной Америке уже давно были французские, испанские и голландские колонии. Однако в отличие от них у английских поселенцев была другая цель. Отцы-пилигримы (и те, кто последовал за ними) собирались поселиться и пустить корни на новом континенте, в меньшей степени, чем других их интересовали выгодная торговля и быстрое обогащение.

Они хотели утвердить свое присутствие надежно и обрабатывать землю, на которой жили; стремились сохранить свою культуру, религию и язык. Это сыграло главную роль в том, что английский язык вообще сохранился в Новом Свете и постепенно получил столь огромное влияние. Немецкий «железный канцлер» Отто фон Бисмарк не случайно потом обронил досадливую ремарку, что «самым важным событием 20 века потомки назовут тот факт, что в Северной Америке говорят по-английски».

Любопытно, что грамматические и словарные нормы и произношение английского времен Шекспира как бы «законсервировались» в американском английском (читайте о шекспировских неологизмах в современном английском здесь, – ред.).

Эту теорию называют «колониальным запаздыванием» («colonial lag»). Ее сторонники считают, что в некоторых отношениях Американский английский ближе к английскому языку 16 века, чем современный английский самой Великобритании. Возможно, самый известный пример, – форма «gotten» (слова «get»), которая давно уже архаизировалась в британском английском, но сохранилась в американском варианте (хотя «forgotten» мы в Великобритании используем). Таких примеров много.

Американский диалект по-прежнему использует «fall» в качестве синонима британского «autumn», «hog» как замену уцелевшего в британском английском «pig», «trash» вместо «rubbish», «sick» как синоним «ill», «guess» вместо «think», «loan» в качестве эквивалента «lend» (брит. вариант). С точки зрения истории английского языка – это анахронизмы, которые когда-то давно использовались и в британском диалекте английского.

Некоторые слова из этой категории под обратным воздействием американского английского возвращаются сейчас и в британский «Standard English»: «burly», «greenhorn», «talented», «scant». Отдельно стоит сказать о словах «lumber» и «lot», они хоть и являются изначально британскими, но на американской почве приобрели свою собственную американскую семантику. Английский, приближающийся к тому диалекту, на котором когда-то разговаривал Шекспир еще и теперь можно услышать в уединенных долинах Аппалачи и в Озаркских горах. Там все еще можно услышать «afeard», «yourn», «sassy», «consarn». А вместо современного «join» говорят иногда «jine», как давным-давно говорили в Англии.

Пример апалачского диалекта американского английского:

Расселение английских колонистов в Америке открыло широкую дорогу для заимствования многих индейских слов коренных жителей Северной Америки в английский язык. Большая часть первых поселенцев были суровыми пуританами. Они были достаточно консервативны в своей речи и от индейцев перенимали в основном лишь названия неизвестных им местных животных и еды: raccoon, opossum, moose, chipmunk, skunk, tomato, squash, hickory.

Во многих случаях местные слова были крайне трудны с точки зрения интеграции в английский. По мере усвоения в языке колонистов они приспосабливались под английскую речь, меняясь почти до невозможности проследить оригинал. Судите сами: squash (индейский первоисточник: в зависимости от региона quonterquash или asquuntasquash). В английском устоялось «racoon» (оригинал: «raugraughcun» или «rahaugcum»). Попробуйте узнать «hickory» в «pawcohiccora». Кроме незнакомых понятий английский перенял ряд лексических единиц, без которых нельзя было описывать образ жизни индейцев, с которыми познакомились колонисты: canoe, squaw, papoose, wigwam, moccasin, tomahawk.

С другой стороны, многие другие предположительно индейские заимствования в английский вводились искусственно и являются плодом литературы и богатого воображения американских писателей-романтиков 19 века (brave, peace-pipe, pale-face, war-path и тому подобное). Новые слова нужны были и для называния некоторых особенностей ландшафта новой страны, которую совали колонисты. Прямых аналогов данных особенностей в Европе просто не было. Да и нужно учесть относительно скудную информированность поселенцев даже о родных краях. Так в американском английском возникли неологизмы для обозначения новых географических объектов (foothill, notch, bluff, gap, divide, watershed, clearing).

Конечно, эмиграция в Америку не ограничивалась англичанами и англоговорящими людьми. Во второй половине 19 века сюда перебралось 30 миллионов человек со всего мира. В пиковый период с 1901 по 1905 год, когда показатель иммиграции был самым значительным за всю историю Америка приняла миллион итальянцев, миллион бывших подданных Австро-Венгрии, полмиллиона русских и десятки тысяч выходцев из прочих государств.

Представители многих национальностей сформировали в Америке собственные центры компактного проживания: амиши или пенсильванские немцы. Поселившись в Америке они, в отличие от многих других, старались держаться обособленно и сохранять целостность своего сообщества. У них выработался свой собственный английский язык с сильным немецким акцентом и специфической синтаксической структурой. Поток немецких эмигрантов заселил Висконсин и Индиану, норвежцы в большом числе осели в Миннесоте и Дакоте, шведы облюбовали Небраску.

Чаще всего над иностранцами в Америке смеялись и презирали, поэтому каждая волна иммигрантов сама была заинтересована в скорейшей ассимиляции и стремилась освоить английский настолько полно и в соответствии с правилами местных жителей, насколько вообще получалось.

Такая тенденция, будучи помноженной на новые и более эффективные технологии коммуникации и транспорта привели к тому, что диалектная пестрота в Америке куда меньше, чем на гораздо меньшей по размеру территории Великобритании. Несмотря на это, безусловным фактом является существование в США чувствительных и достаточно неравномерно распределенных по территории страны (как с естественными диалектами) различий в речи. Иногда даже несколько диалектов можно выделить в пределах одного штата.

Ряд живущих обособленно общин, которых обобщают названием Тайдуотер (Tidewater) живут вокруг Чесапикского залива в Вирджинии. Люди из них в значительной мере сохранили особенности английского диалекта Глостершира и Сомерсета в Великобритании, откуда в основном припли предки людей, составляющих «Тайдуотер».

Слушайте примеры американских диалектов, которые сохранили особенности речи в различных регионах Великобритании:

Англичане-поселенцы в Массачусетсе в  большинстве своем прибыли из восточных графств Англии. Им также удалось пронести через столетия специфику соответствующего английского диалекта. Впрочем, уже к середине 19 века появился и основательно закрепился по всей стране литературный американский английский язык.

Его особенностью был ослабленный по сравнению с британским английским звук [a] (американцы часто произносят вместо «А» как в русском языке нечто среднее между «А» и «Э», – ред.). Также «литературный американский» характеризовался резким и сильным произношением звука «r» во многих случаях. В роли доминирующих диалектов, которые сформировали узус-норму для всей Америки выступили говоры Североатлантических штатов.

Сегодня литературная форма английского известна как Универсальный американский (GenAm – General American, – ред.). Если быть точным, – это своеобразных компромисс языка нескольких доминирующих североатлантических штатов. Нам этот вариант английского языка хорошо знаком по американским фильмам, радиопередачам и выпускам новостей.

Страстные апологеты английского языка. Такие, как Джон Адамс, Ной Вебстер и Бенджамин Франклин всегда восторгались перспективами, которые открываются перед английским. Они верили в то, что установится понятный всем единый язык, свободный от региональных диалектов, а также классовых различий, свойственных английскому Великобритании.

И под такими упованиями определенно были веские основания. Еще задолго до Декларации независимости британцы, посещавшие Америку, отмечали, что в среднем американцы говорят на гораздо «более английском языке» (без диалекта, – ред.), чем в среднем в самой Британии.

После американской Войны за независимость (1775 – 1783) возникли некоторые дискуссии о том, стоит ли английский оставлять общенациональным языком США. Но по-настоящему шатким его положение в Америке не было никогда. Всем это было настолько очевидно, что упоминания о государственном статусе английского до сих пор нет в конституции страны, в отличие от того, как дело обстоит в Австралии и Великобритании).

Карта диалектов американского английского языка

Карта диалектов американского английского языка

Колонизация Канады по большому счету развивалась параллельно заселению земель на юге. Еще до конца 15 века по восточному побережью Канады успели пройти британские, французские и португальские экспедиции. Первое постоянное поселение там создали французы в 1608 году. Областью интересов Великобритании Канада не была до начала 18 века, но согласно Парижскому мирному договору (1763) Франция уступила Великобритании контроль над большей частью восточной Канады. Со временем она сделалась важной британской колонией.

Война между Великобританией и США, которая в 1812 году привела к вторжению американских войск в Канаду также сплотила британское канадское население в единое целое, как в самом США это сделала война за независимость. Этот политический катаклизм сцементировал отдельную от южного соседа идентичность англоговорящего населения.

Английский язык в Канаде также подвергся нескольким перетекающим одна в другую волнам иммиграции. Сначала был поток лоялистов, бежавших от Американской революции. К ним добавились британцы и ирландцы, которые селились в начале 19 века в Канаде в огромных количествах.

Однако, думается, что на особенностях канадского акцента или диалекта английского больше всего отпечаталось присутствие лоялистов. Они наводнили Онтарио, а бежали из Пенсильвании и Нью-Йорка (именно их речи были свойственные современные канадские особенности: произношение [ou] в таких словах, как, например, «house» и «out», звука [i] в ряде слов, в частности «light» («лиит», – ред.). Современный канадский английский демонстрирует крайне незначительное расхождение по диалектам, даже по сравнению с США. Отчетливыми особенностями обладает диалект жителей Ньюфаундленда (ирландцы-поселенцы привнесли свои особенности), и это практически все.

Литературный канадский английский сочетает особенности британского и американского диалектов. Смесь того и другого наблюдается и в словаре и в орфографии. Стоит сказать о существовании ряда «канадизмов» (Canadisms). Слов, которые ввели в английский именно здесь: hoser, hydro, chesterfield и так далее.

Также именно канадскому варианту присуще вездесущее и постоянное «eh?» в конце многих предложений. Словарь канадского английского пополняли языки обитавших на севере страны индейских племен. Так в этом варианте английского были заимствованы слова: igloo, anorak, tobbogan, canoe, kayak, parka, muskeg, caribou, moose и так далее). Наличие на юге страны франкоязычного Квебека добавило парочку специфических французских заимствований: serviette, tuque.

Американский диалект

В 1813 году Томас Джефферсон написал в письме: «Новые обстоятельства, в которых мы оказались, вызывают к жизни новые слова, новые выражения и понуждают использовать старые слова в новом значении.

Следовательно, будет формировать американский диалект». Когда поселенцы (включая большой процент шотландцев и ирландцев, чья речь и без того была диалектной) начали уходить на запад от побережья, исследуя континент, в язык не могло не войти множество неологизмов. Причем, понятно, что пионеры-исследователи представляли собой в лингвистическом отношении очень открытую новшествам среду. Это хорошо соответствовало их духу и образу жизни.

Они не только были готовы принимать новые слова, но и занимались порой их изобретением. Походные журналы Льюиса и Кларка, которые отыскивали сухопутные маршруты (1804-1806) к западному побережью напичканы новыми словами. Там встречается более 500 неологизмов, в основном называющих животных, растения и виды пищи, с которыми знакомились путешественники. Загадочную западную часть реки Миссисипи, неисследованную, дикую – нельзя было назвать привычными словами. Они ничего не передавали. Это чувство запечатлелось в появлении слова «outlandish» («иностранный», «заморский», «диковинный», «странный»).

Хрустальные замки «универсального английского языка» Джона Адамса (plain English) буквально разбивались на тысячу осколков от деятельности таких колоритных фигур освоение западной части материка, как Дэви Крокет (в его роду были и шотландцы и ирландцы). Крокет и другие путешественники не стеснялись вводить в язык неологизмы, открывая новые территории и чудеса.

Эпоха и эти люди окаменели в странных и смелых американизмах, которые мы сегодня знаем: «skedaddle», «bamboozle», «shebang», «riff-raff», «hunky-dory», «lickety-split», «rambunctious», «ripsnorter», «humdinger», «doozy», «shenanigan», «discombobulate», «absquatulate», «splendiferous». Я уже не говорю об энергичных и выразительных выражениях, попавших в  английский из того же щедрого источника: «fly off the handle», «a chip on shoulder», «no axe to grind», «sitting on the fence», «dodge the issue», «knuckle down», «make the fur fly», «go the whole hog», «kick the bucket», «face the music», «bite the dust», «barking up the wrong tree», «pass the buck», «stack the deck», «poker face», «in cahoots», «pull up stakes», «horse sense», «two cents’ worth», «stake a claim», «strike rich», «the real McCoy». В этом же списке стоит упомянуть даже такую идиому: «stiff upper lip» (колонисты говорили так о своих более сдержанных и скрытных американских братьях).

Закреплению красочных образцов английской речи первооткрывателей в общеупотребительном повседневном языке Америки способствовала литература. От диалектных и сильно искаженных книг Артемуса Варда и Джоша Биллингса до популярных романов Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» (1852) и Гекельберри Финн Марка Твена (1884).

Немало испанских слов попали в американский английский в то время. Ведь испанская экспансия в этом регионе происходила задолго до прихода американцев. Именно таким образом английский обзавелся следующими неологизмами испанского происхождения: armadillo, alligator, canyon, cannibal, guitar, mosquito, mustang, ranch, rodeo, stampede, tobacco, tornado, vigilante (какие-то из этих слов и в испанском были заимствованными, и пришли из местных языков индейцев).

Меньшим было влияние французского, когда англоязычная среда столкнулась с ним в Луизиане (первоначально была французской колонией) и в Канаде. С французским связано появление в американском варианте английского слов: gopher, prairie, depot, cache, cent и dime. Кроме того, в США и сейчас есть ряд франкоязычных топонимов: Detroit, Illinois, Des Moines.

Не стоит недооценивать размах обратного экспорта американизмов на прародину английского языка – в Великобританию. Америка дала британскому английскому множество слов: commuter, bedrock, sag, snag, soggy, belittle, lengthy, striptease, gimmick, jeans, teenager, hangover, teetotal, fudge, publicity, joyride, blizzard, showdown, uplift, movie, obligate, stunt, notify, redneck, businessman, cocktail, skyscraper, bootleg, highfalutin, guesstimate, raincoat, cloudburst, nearby, worthwhile, smooch, genocide, hindsight и graveyard. Список далеко не полон – таких слов в британском варианте гораздо больше.

Даже слово «roundabout» (перекресток кругового движения) как выяснилось американского происхождения, хотя там вряд ли много подобных перекрестков. Возможно квинтэссенцией всех американизмов, которые «вернулись» в Великобританию является слово OK (okay). Словечко стало одним из самых известных и распространенных английских слов в мире.

Этимология «OK» туманна и до сих пор является предметом дебатов. Похоже, что оно вошло в активное повседневное употребление в 1830-е годы в США. На британской земле американизмы в основном встречали с долей снобизма. Интеллигенция многие из них признавала неуклюжими и вторичными, недостойными присутствия в английском языке (это при том, что многие из этих презираемых слов при ближайшем изучении оказываются британского происхождения, просто на родине «их давно не было»).

Сегодня насчитывается 4 000 слов, которые не являются общими для США и Великобритании: lift, но elevator, tap, но faucet, bath / tub, curtains / drapes, biscuit / cookie, boot / trunk. Это лишь самые известные случаи. Подчас американские аналоги «выбивают» из оборота традиционные британские слова (truck теснит lorry, airplane  вместо aeroplane).

Под влиянием американского варианта меняется даже орфография некоторых лексических единиц (jail вместо брит. gaol, wagon вместо waggon, reflection вместо reflexion и так далее). Впрочем, некоторые изменения, которые кажутся пришедшими из Америки на самом деле уже давно происходили и на родине английского.

Например, в соответствии со словарем Джонсона 1755, слова «horror», «terror», «superior» и «governor» должны были писаться «horrour», «terrour», «superiour», «governour», но произносились уже тогда без «u», хотя другие слова – «colour», «humour» и «honour» сопротивлялись изменениям тогда, сопротивляются и сейчас.

Афроамериканский диалект английского

Практику транспортировки дешевой рабочей силы и западной Африки в Новый свет начали еще испанцы в 16 веке. То же самое потом делали португальцы, голландцы и французы, однако на поток дело поставили именно британцы в 17 веке.

В Карибском бассейне они создали сеть форпостов (Колумб назвал этот регион Вест-Индией в убеждении, что достиг западным морским путем богатых пряностями берегов Азии). Затем, англичане выстроили на этой основе целую торговую империю, стараясь извлечь всю максимальную выгоду из тропического плодородия этой части Америки.

Выращивание табака, какао, хлопка и особенно производство сахара на сахарных плантациях требований огромных трудозатрат и большого количества дешевой рабочей силы. Ради удовлетворения ненасытной потребности в работниках британцы создали «Атлантический треугольник работорговли» (Великобритания – Западная Африка – Америка). Лепту в развитие работорговли внесла также потребность в домашней прислуге рабовладельцев-плантаторов.

Как результат, численность рабов быстро возросла. С 20 000 тысяч в 1619 она выросла до 4 миллионов ко времени, когда движение аболиционизма увенчалось успехом и рабов освободили. (В США рабство было отменено по результатам гражданской войны в 1865, а в Великобритании запрет на работорговлю наложили раньше – в 1807 году).

Большинство рабов, которых британцы везли работать на плантации в Америку, происходили из Западной Африки. Регион был очень пестрым в языковом смысле. В нем взаимодействовали сотни разных языков и многие проданные в рабство африканцы были лингвистическими самородками, владея иногда шестью разными языками. Британские работорговцы перевозили рабов, которые говорили на разных языках вместе, чтобы вернее избежать бунтов и заговоров.

Узников это побудило придумать собственный язык на основе английского (пиджин), чтобы хоть как-то взаимодействовать. Это суррогатное наречие они использовали не только между собой, но и при контактах с моряками и владельцам плантаций.

Пиджин был упрощенным, примитивным языком, получившимся от контактов людей, у которых не было до этого общего языка. В пиджине афроамериканцев были упрощены глагольные формы («me go run school», «him done go» и так далее). В нем прилагательные обычно использовались взамен наречий, глаголы вместо предлогов, местоимения не менялись в зависимости от грамматического времени и контекста. Получившийся примитивизированный язык, возможно, был грубым и негибким, зато функциональным и экономным.

Пример афроамериканского акцента английского языка с субтитрами, в которых подчеркнуты фразы, которые отходят от литературной американской нормы:

Рабов привозили для работы в Америку и получившиеся пиджины никуда не исчезали. Такие креолизированные языки на основе английского пускали корни и продолжали развиваться. Их лексикон пополнялся словами из всего множества африканских языков. Остров Салливана, Южная Каролина. Большинство рабов из Африки привозили сначала именно сюда.

Даже сегодня креольский английский под названием гулла (Gullah) в ходу здесь, как и на многих окружающих островах вблизи Каролины и Джорджии. Эта африкано-английская смесь не изменилась за два или три столетия с того времени, когда появилась (Название гулла возможно происходит от слова «Ангола»).

Данный диалект и другие «языки плантаций» легли в основу современного «афроамериканского английского языка» (Black American English – African-American English, – ред.). Именно из этого языкового явления вырастает сленг и хип-хоп. Но интересно подчеркнуть, что при всем своем униженном положении и «незаконнорожденности» африканские пиджины английского языка умудрились оказать большое влияние на язык аристократичных белых плантаторов и даже на современный английский, на котором говорят в южных штатах США.

Представление о креольских диалектах чернокожих рабов может популярный сборник сказок дядюшки Римуса, составленный в 19 веке Джоэлем Харрисом (большинство историй строятся вокруг персонажей Братец Лис, Братец Волк и так далее). Вероятнее всего эти истории составлены на основе знакомства с пиджином рабов с примесью элементов из языка и культуры индейцев Чероки. Впрочем, не стоит забывать, что такие истории составлялись белыми американцами, такими, как Харрис. Предлагаю вашему вниманию отрывок из истории, которую в 1888 опубликовал в 1888 году Чарльз Колкок Джонс – «Братец Лев и Братец Козел» (Brer Lion and Brer Goat). Отрывок является примером текста на языке гулла:

Brer Lion bin a hunt, an eh spy Brer Goat duh leddown topper er big rock duh wuk eh mout an der chaw. Eh creep up fuh ketch um. Wen eh git close ter um eh notus um good. Brer Goat keep on chaw. Brer Lion try fuh fine out wuh Brer Goat duh eat. Eh yent see nuttne nigh um ceptin de nekked rock wuh eh duh leddown on. Brer Lion stonish. Eh wait topper Brer Goat. Brer Goat keep on chaw, an chaw, an chaw. Brer Lion cant mek de ting out, an eh come close, an eh say: “Hay! Brer Goat, wuh you duh eat?” Brer Goat skade wen Brer Lion rise up befo um, but eh keep er bole harte, an eh mek ansur: “Me duh chaw dis rock, an ef you dont leff, wen me done long um me guine eat you.” Dis big wud sabe Brer Goat. Bole man git outer diffikelty way coward man lose eh life.

Многие слова могут смотреться странно, но это лишь на первый взгляд. Они кажутся более знакомыми, когда вы слышите их на слух. Орфография предложенного отрывка тоже предлагает очень характерные примеры каррибского – афроамериканского акцента (notus вместо notice, bole вместо bold, ansur вместо answer, sakde вместо scared). Dis / dem / dey, понятно, это this / them / they. Замена на «D» была сделана, чтобы избежать сложного английского звука «th».

Многие другие особенности отрывка позволяют увидеть те или иные особенности распространенных в Карибском бассейне креолизированных диалектов (mout вместо mouth, ting вместо thing, gwine вместо going). Как мы видим, туту присутствуют отмеченные ранее грамматические упрощения: прилагательные заменяют наречия (coward man), упрощаются и глагольные конструкции (Brer Lion bin a hunt) или отбрасываются вовсе (Brer Lion stonish). Характерная черта и двойные прилагательные (big big). Не в этом конкретном отрывке, но обычно подобные удвоения играют роль усилителя значения и придают конструкции эмоциональную окраску.

Говоря о пиджинах английского будет неправильно не упомянуть «Патуа», который стал одним из самых влиятельных и укорененных креольских языков в Карибском регионе. В основном это объясняется действительно большим количеством рабов, которых транспортировали в эти места. Диалект стал настолько самостоятельным, что носителю литературного английского языка он сегодня почти непонятен.

На юге креольские английские языки смешивались с другими похожими формами, базирующимися на французском, испанском и португальском. Это привело к пестроте и разнообразию таких диалектов, которые можно наблюдать на островах Карибского бассейна и в смежных частях центральной и Южной Америк. Вслушиваясь в почти непонятную речь на креольском диалекте можно выхватить знакомые английские слова: buddy – в значении брат, palaver – в значении проблема, pikni в значении ребенок.

Но были продукты Карибского словотворчества, которые вошли в оборот и в сам английский язык: barbecue, savvy, nitty-gritty, hammock, hurricane, savannah, canoe, cannibal. potato, tobacco, maize. Обычно такое обратное влияние на английский происходило в посредничестве и при участии испанского или португальского языков.

Другие британские колонии  

Северная Америка, конечно, не была для Великобритании единственным «новым светом». В 1788, меньше, чем через 20 лет после первой высадки Джеймса Кука власти открыли первую колонию каторжников в Сиднее, Австралия (тогда ее еще называли «Terra Australis Incognita» – «неизвестная южная страна»). За пятьдесят лет с момента появления в нее перевезли 130 000 заключенных. За этими людьми последовали уже добровольные переселенцы.

По своему происхождению большинство переселенцев были лондонцами или ирландцами. Это привело к тому, что австралийский английский развивался в атмосфере компромиссов и стал весьма характерным на фоне других вариантов английского языка. Основной английский вокабуляр пополнился в этих местах словами из языков аборигенов (boomerang, kangaroo, koala, wallaby, budgerigar  и так далее). Австралийские аборигены делились на кочевые, замкнутые на себе племена.

Это видно уже из того факта, что при относительно небольшом числе: их общую численность оценивают в 200 000 человек, – эти люди говорили на 200 различных языках. Возможно, это объясняет, почему английский язык в Австралии принял так мало заимствований, ограничившись словами, обозначавшими местные уникальные растения и животных.

Отбыв свой срок, каторжники становились жителями появлявшейся в Австралии новой страны. Этих людей называли по-разному, обычно пользуясь эвфемизмами: «правительственные люди» (government men, – ред.), «легалы» (legitimates, – ред.), ссыльные (exiles, – ред.), «строители империи» (empire builders, – ред.).

При таком характере первоначального населения не удивительно, что слова из сленга Кокни и английского воровского арго в австралийском английском более употребительны, чем в британском варианте (chum, swag, bash, cadge, grub, dollop, lark, crack и так далее). Еще один интересный поворот судьбы – сохранение в австралийском английском некоторых древнеанглийских слов, которые в самой Британии давно «отмерли». А сегодня мы с ними ассоциируем австралийский диалект (cobber, digger, pom, dinkum, walkabout, tucker, dunny).

Новую Зеландию начали заселять европейские китобои и миссионеры с 90-х годов 18 века. Впрочем, официальную британскую колонию тут учредили лишь в 1840 году. Новозеландцев всегда отличало желание подчеркнуть свою «самость», отдельную национальную идентичность (в частности «отдельность» по отношению к соседней Австралии).

Эта тенденция местной культуры сильно повлияла на становление новозеландского диалекта английского языка. Например, именно этим объясняется охотное и активное введение в местный вариант английского слов из языка Маори.

Британские поселения, о которых стоит говорить, стали появляться в Южной Африке в 1820 году. В период второй четверти 19 века сюда перебралось полмиллиона англоговорящих переселенцев. Они мечтали извлечь свою пользу из поисков золота и алмазов. Голландцы обосновались в Южной Африке раньше – с 50-х годов 17 века, но это не сказалось на языковой картине.

Многочисленная волна британских переселенцев заставила многих буров (говоривших на бурском языке на основе голландского) и чернокожее население освоить английский. Английский стал официальным языком в 1822. Подобно ситуации в Австралии, здесь сложился свой однородный и специфический – унаследовавший особенности речи основной массы переселенцев – английский язык.

Хотя английский в Южной Африке всегда оставался языком меньшей части населения – лишь 10% говорит на нем, у бурского плохая репутация среди многих слоев населения. По опросам 80% доминирующего по численности населения чернокожего населения бурский ими воспринимается как язык государственного давления и репрессий (слова «apartheid» и «trek» остаются самым заметным вкладом в словарь английского языка из Южной Америки). Английский предоставил жителям Южной Америки возможность общаться с миром, за это его, в отличие от бурского они любят.

В 1961 году Южная Африка (ЮАР, – ред.) стала единственной страной, создавшей правительственное учреждение по развитию и продвижению в мире английского языка. В конституции 1993 года южноафриканские законодатели перечислили в конституции не менее 11 официальных языков. Английский и бурский в них составляет только малую часть, но английский в регионе развивается и завоевывает возрастающий авторитет как lingua franca, язык международного общения.

В Западной Африке британское влияние стало заметным уже в конце 15 века. В этом регионе наблюдается крайне пестрая языковая ситуация. Нашлось место и для нескольких пиджинов и креольских наречий на основе английского. Несколько из них, например, Крио, являются на сегодняшний де факто национальными языками Сьерра-Леоне.

Эта страна, затем, Гана, Гамбия, Нигерия, Камерун, – все в 19 веке побывали в роли британских колоний, и сейчас влияние английского языка в них во многом остается доминирующим. Интересная история приключилась с Либерией. Эту страну в 1822 году основали бывшие американские рабы (это было явление того же порядка, что и основание Сьерра-Леоне Великобританией в 80-е годы 18 века). Либерию можно считать в контексте разговора о языковых тенденциях единственной страной, подвергшейся влиянию американского английского.

В Восточной Африке интенсивная британская торговля начинается где-то с 16 века, но систематическим коммерческий интерес к этому региону стал с 1850-х. Тут тоже существовали британские колонии и шесть современных государств в этой части Африки имеют колониальный бэкграунд (Кения, Танзания, Уганда, Малави и Зимбабве). При обретении независимости в 60-е все эти страны сделали английский одним из своих официальных языков.

Английский широко используется в них в правительственной работе, госуслугах, судах, школах, медиа, в дорожной разметке, магазинах, деловой переписке. Так как климат этих мест лучше подходит для европейцев, прибывает больше британских эмигрантов. Благодаря этому по сравнению с той же Западной Африкой вырастает поколение, которое лучше знает британский английский. Да и столько большой практической потребности в создании пиджинов в Восточной Африке исторически не было.

Первые торговые фактории в Индии Британская Ост-Индийская компания создала в 1612 году. Они быстро разрослись. На первых порах британским торговцам приходилось учить различные индийские языки, чтобы иметь возможность вести дела (хинди, бенгальский, гуджаратский). Ситуация изменилась по мере открытия первых христианских миссий, ведь в них британские учителя начали распространять знание английского среди местного населения.

На долгий период с 1765 года, когда в Индии установилось британское правление (в британских источниках его часто называют «бритиш радж») и до отделения и объявления Индией независимости в 1947 году, британский английский язык стал главным языком администрирования и образования по всему Индостану. В образовании этому, в частности, немало поспособствовал Томас Маколей, автор известных (или правильнее сказать «злополучных») «Записок» (Minutes, – ред.) 1835 года.

Приход и распространение английского языка встречались по-разному. Если в «дравидийских» районах он находил теплый прием как удобный язык межнационального общения и предпочтительная замена хинди, который в таковой роли многим не нравился, в других районах имел место, напротив, негатив к английскому языку.

На период вхождения Индии в Британскую империю приходится формирование особенно экзотичного, цветистого и витиеватого варианта английского языка. Иногда его называют «бабу инглиш» (Babu English). Ничего удивительного, что ему присущи такие черты, ведь развился он в среде индийской колониальной администрации, судебных и государственных чиновников. Диалект характеризуется избыточной формальностью и преувеличенно вежливыми оборотами.

Хотя на сегодняшний день, когда Индия является независимым государством, английский остался лишь в качестве «вспомогательного госязыка» (subsidiary official language» (то есть одним из 15 официальных языков в стране, где ученые насчитали 1652 различных языка и диалектов) и далеко уступает по важности хинди – некоторые его позиции сохранились.

Английский в Индии продолжает оставаться «лингва франка» юриспруденции, госуправления, армии, бизнеса, средств массовой информации и туризма. Конечно, с одной стороны, британский английский влиял на индийские языки, но с другой, они оказывали обратное воздействие. Целая плеяда наречий страны подарила английскому важные заимствования. Особенно важен хинди с этой точки зрения. Следующие слова пришли в английский из индийских языков: pyjamas, bandanna, pundit, bungalow, veranda, dinghy, cot, divan, ghoul, jungle, loot, cash, toddy, curry, candy, chit, thug, punch (напиток), cushy, yoga, bangle, shampoo, khaki, turban, tank, juggemaut и так далее.

Языком элиты и атрибутом власти сделался английский в Юго-Восточной Азии. Сначала он набрал популярность и вес в регионах интенсивной торговли: Пинанг, Сингапур, Малакка, Гонконг, затем начал распространяться и на другие территории. Что касается Новой Гвинеи, то там поступили по-другому: создали свой упрощенный пиджин на основе английского, который называется Ток-писин (Talk Pidgin, – Говори на пиджине).

Благодаря ему интенсивного распространения английского как такового не произошло. Сейчас в стране Ток-писин признан одним из государственных языков. Всю первую половину 20-го столетия Филиппины были колонией Соединенных Штатов. И по сию пору тут преобладает влияние американского английского.

Реформа языка  

Эту цитату приписывают разным людям. «Англия и Америка – две страны, разделенные общим языком», – сказал Бернард Шоу, а может быть, Оскар Уайльд, Дилан Томас или Уинстон Черчилль. По крайней мере, в части различий повинна склонность американского английского к реформам и инициативам по упрощению правил. Например, в 60-е годы Бенджамин Франклин энергично выступал за внесение изменений в правила орфографии американского варианта английского.

Он выступал, в частности, за устранение «ненужных» букв «c», «w», «y» и «j» из алфавита и прибавление к нему шести совершенно новых букв. Те же идеи высказывали также Марк Твен и Ной Вебстер. Если быть до конца честными, то необходимо отметить, что и в Британии звучали призывы к реформам, в том числе из уст таких светил литературы, как Альфред Теннисон, Артур Конан Дойл, Бернард Шоу и даже Чарльз Дарвин. Впрочем, попытки в Британии не имели для языка ровно никаких последствий.

Судя по их высказываниям, Томас Джефферсон и Ной Вебстер были абсолютно убеждены, что американский английский со временем разовьется в отдельный язык. А в конце 19 века английский лингвист Генри Свит предрекал, что пройдет всего век и Америка, Англия, Австралия будут говорить на взаимно непонятных языках вследствие разницы произношения, которая повлечет за собой все остальное (как оказалось в действительности, развитие непрерывной интенсивной коммуникации предотвратило процесс расхождение и даже заставляет диалекты сближаться. Американское экономическое и культурное доминирование заставляет «принимать равнение» на свою версию английского не только Британию, но и другие регионы, например, Австралию. Поэтому события развиваются иначе, чем предполагалось.

Ной Вебстер был очень открыт любым американским новшествам в английском (в орфографии), дополнительно усиливая их включением в свой словарь «The American Spelling Book» (впервые был опубликован в 1788 году, после чего выдержал, по меньшей мере, 300 переизданий с 1788 по 1829 год. Является, возможно, вторым в Америке бестселлером своего времени после Библии. Вебстер последовательно придерживался своих подходов и в других работах: «The Compendious Dictionary of the English Language» (1806) и «The American Dictionary of the English Language (1828).

С одной стороны, многие изменения языковой нормы, которым лексикограф придал дополнительную энергию включением в словари, действительно происходили в его время в американском английском (в частности, он лишь констатировал такие изменения в орфографии, как «theater» вместо «center» вместо «theatre» и «centre»). Да и многие другие реформы произошли бы независимо от того, включил бы или не включил бы он их в словарь.

С другой стороны, похоже, что именно словари Ноя Вебстера сыграли решающий вклад в изменении написания слов: «color» и «honor» (вместо «colour» и «honour» в британском варианте), «traveler» и «jeweler» (вместо литературных британских вариантов «traveller» и «jeweller», «check» и «mask» (вместо британского стандарта «cheque» и «masque»), defense и offence (вместо defence и offence), plow вместо plough. В этот список стоит включить также довольно нелогичную замену словом «aluminum» британской литературной нормы «aluminium».

Многие еще более радикальные орфографические реформы, которые Ной Вебстер представил в своих словарях в качестве стандарта были проигнорированы американцами (soop, groop, bred, wimmen, fether, fugitiv, tuf, thum, hed, bilt, tung, fantom, croud, ile, definit, examin, medicin) равно как и множество идей Вебстера по изменению произношения некоторых слов («deef» вместо «deaf», «booty» вместо «beauty», «nater» вместо «nature» и так далее). В других случаях ему удалось повлиять на произношение, вследствие чего мы сейчас имеем иное произношение целого ряда слов. Самые известные примеры: schedule и lieutenant.

Вебстеру даже приписывалось изобретение слов. Например, demoralize, appreciation, accompaniment, ascertainable и expenditure. Что неправда: они встречаются за несколько веков до знаменитого американского создателя словарей.

Ситуация была такова, что для многих американцев – Вебстер яркий пример – присваивать себе право волевых единоличных реформ в языке и создавать то, что потом стало литературным американским английским (American Standard English) было актом патриотизма. Лингвистику они видели еще одним полем, на котором молодой отбредшей независимость нации нужно утвердиться. Из Великобритании подобные инициативы встречали гневную реакцию. Даже в самой Америке разразилась так называемая «Война словарей» (Dictionary War).

Это своеобразная полемика Вебстера с его «американизмами» и более консервативными сторонниками сохранения британской литературной нормы в некоторых вопросах. Позицию Вебстера мы знаем, а противную сторону возглавляли Джозеф Ворчестер и другие. В 1847 году братья Мерриам выкупили у Вебстера права на издание его словарей. При новых хозяевах из них пропало большинство радикальных нововведений первого составителя (как в области орфографии, так и в фонетическом аспекте).

Это способствовало стабильному успеху у публики данных лексикографических трудов и книг на их основе. В 1906 году американский филантроп Эндрю Карнеги пытался реставрировать некоторые из улучшений, предложенных в свое время Вебстером. Он вложил значительные средства в организацию «Simplified Spelling Board», которая предложила упрощенное и американизированное написание многих слов. Вот некоторые их варианты: ax, judgment, catalog, program и так далее.

Президент Рузвельт даже согласился использовать придуманную орфографию «Simplified Spelling Board» в федеральных правительственных публикациях. В результате новые способы записи привычных слов быстро были подхвачены публикой. Однако некоторые варианты встречают до сих пор стойкое сопротивление, и население США их не принимает: tuf, def, troble, yu, filosofy и так далее.

Развитие литературы

Для удовлетворения ненасытного аппетита викторианской Британии к романтической литературе в 19 веке было написано небывалое количество прозаических произведений разного качества и литературной ценности. От высот стиля Джейн Остин до пышно-вычурного и удручающих тривиальностей языка других книг, о которых часто иронично говорят, цитируя одну из известных начальных строчек Эдварда Бльвер-Литтона: «Была ненастная темная ночь…».

Из-за ограничений сдержанного и чопорного викторианского общества в английском языке появились и были популяризованы эвфемизмы обозначавшие части тела и другие предметы, о которых можно было говорить только обиняками. Жеманство достигло апофеоза в «баудлеризации». Писатель Томас Баудлер отредактировал работы Шекспира, убрав оттуда все грубые ругательства: strumpet, whore, devil и так далее. Их он либо убирал совсем, либо смягчал более нейтральными словами.

Язык Джейн Остин по многим параметрам представляет собой почти современный английский язык по лексикону, грамматике и в стилистическом аспекте. Впрочем и у этого писателя встречаются анахронизмы и семантические особенности, которые с 19 века были утрачены (например, слово «compliment» означало любую вежливую или комфортную фразу, «inmate» относилось к соседу в любой обстановке, а не только сокамерника, слово «genius» было почти синонимом слова «интеллектуальный» и его не применяли, чтобы сказать, что у того или иного человека есть исключительные способности, при помощи слова «regard» вели речь об искренней привязанности, «irritation» не несло негативных коннотаций – так называли просто удивление. «Grateful» имело более широкий круг значений, чем сейчас, это было и «благодарный» и «доставляющий удовольствие или удовлетворение», «lounge» подразумевало прогулку, а не сидячее времяпрепровождение в компании, «to essay» значило – попробовать что-либо.

Остин и ее современники были крайне заинтересованы в том, чтобы придерживаться в своих работах правильной грамматики и общепринятого стиля («правильного» по версии «Грамматики» Роберта Лоута). Дело было в том, что в викторианской Англии соответствие литературной норме языка было важным социальным маркером. Если вы не использовали общеупотребительные слова и не придерживались грамматических правил, что рисковали быть признанными невеждами, а вашу работу в таком случае могли просто проигнорировать.

Новые идеи, концепции и новые слова пришли с первыми образцами научной фантастики в литературе, которые связаны с именами Мэри Шелли, Жуля Верна и Герберта Уэллса. Плотно экспериментировал с языком Льюис Кэрролл, например, смешивал несколько слов в одно в своих, как он это называл, словах-бумажниках, их можно найти в стихотворениях писателя, например, в том из них, которое называется «Бармаглот» (1872). «Chortle» и «galumph» – изобретения Кэрролла, которые шагнули в круг повседневно употребляемых в английском языке слов.

В реальности авторскими окказионализмами просто усыпано это произведение. Мы помним лишь немногие. Об этом можно судить уже по первым нескольким строкам: Twas brillig, and the slithy toves / Did gyre and gimble in the wabe: / All mimsy were the borogoves. / And the mome raths outgrabe.

Однако в лингвистическом смысле революционные литературные произведения были для английского языка еще впереди, появившись в начале 20-го века. Элиот и Фолкнер, Вирджиния Вульф и Самюэль Беккет создали эту новую литературу, преображающую язык. Что особенно примечательно, к этой когорте относится также ирландец Джеймс Джойс, являющийся автором «Улисса» и «Поминок по Финнегану» (впрочем, из всех его неологизмов и изобретенных им слов только «monomyth» и «quark» получили некоторую популярность у носителей английского языка). Достаточно привести только одно предложение из «Поминок по Финнеагану» (1939), чтобы дать почувствовать читателю дух этого буйства экспериментов с языком:

The allwhite poors guardiant, pulpably of balltossic stummung, was literally astundished over the painful sake, how he burstteself, which he was gone to, where he intent to did he, whether you think will, wherend the whole current of the afternoon whats the souch of a surch hads of hits of hims, urged and staggered thereto in his countryports at the caledosian capacity for Lieutuvisky of the caftan’s wineskin and even more so, during, looking his bigmost astonishments, it was said him, aschu, fun the concerned outgift of the dead med dirt, how that, arrahbejibbers, conspuent to the dominical order and exking noblish permish, he was namely coon at bringer at home two gallonts, as per royal, full poultry till his murder.

Произведения Джойса, фактически, открывают в языке новый уровень и раздвигают его границы. Они получили сегодня признание в качестве самых сложных текстов, написанных когда-либо на английском языке. Как мы видим, главные правила английской грамматики и синтаксиса в отрывке соблюдены, но текст написан в экспериментальном стиле «потока сознания» (steam-of-consciousness style, – ред.). Он полон литературных аллюзий, игры слов и свободных лексических ассоциаций.

Почти половина вокабуляра «Поминок по Финнегану» – авторские неологизмы (они включают лексические единицы, образованные словосложением: allwhite, bigmost, countryports, outgift и так далее; слова-бумажки или смешанные слова: guardiant, wherend, conspuent и так далее). Даже знакомые слова применены либо уникальным авторским способом, либо просто нестандартно.

Интересно, что некоторые словестные изобретения Джойса (в приведенном отрывке их нет) длинной в 100 букв. Первое впечатление от творчества Джойса колеблется между немым восхищением и ощущением полного непонимания прочитанного, приводящего к недоверию и отторжению. И сегодня оценки «Поминок по Финнегану» противоречивы. Приходится признать, что об этой книге сегодня чаще пишут, чем читают ее саму.

В конце 19 века шотландский лексикограф Джеймс Мюррей проделал титанический труд по составлению словаря «New English Dictionary on Historical Principles». На реализацию проекта у него ушло 36 лет (1879 – 1915). Фундаментальный труд остался незаконченным и завершился со смертью составителя словаря. Другие люди позаботились об организации собранного Мюрреем материала и в 1928 на его основе издали «Оксфордский словарь английского языка» (Oxford English Dictionary). Он включает 415 000 словарных статей, подкрепленных 2 миллионами примеров, лексический материал разместился на 15 000 страницах, поделенных на 12 томов. Почти сразу он был признан последним словом в области руководств по английской лексике.

Любопытно, что во многих словах OED предпочитает американскую морфему «-ize» британскому аналогу. В словаре можно найти, например, такие слова: «characterize», «itemize» и так далее, хотя в британском английском всегда была принята другая орфография: «characterise», «itemise». Интересным фактом является и то, что, по сути, словарь не переиздавался аж до 1989 года. Имелось лишь несколько дополнений к словарю, сделанных в 1933 году и 1972-6 годах. В 1989 году вышла действующая, 2-я редакция Оксфордского словаря. Сегодня состав OED – 615 000 слов, распределенных по 20 увесистым томам. Словарь официально признан самым большим в мире.

Двадцатый век

К концу 19 века США опередили Соединенное Королевство и стали самой быстрорастущей экономикой в мире. Она поддержала в 20 веке импульс, раз заданный английской промышленной революцией. С одной стороны, доминирование Соединенных Штатов в экономике и военной сфере, а также беспрецедентное влияние страны в мировых Масс Медиа и поп-культуре гарантировали сохранение за английским языком единоличный статус самого важного языка в международном масштабе. Эстафета, которую США приняли от Великобритании приблизила английский к статусу языка всего мира ближе, чем это случалось с каким-либо другим языком когда-либо.

Возможно, доля лингвистического снобизма, которая продолжает расти в британском обществе по отношению к американцам, является реакцией на ощущение перехвата родного языка, присваивания его.
В 1917 Даниэль Джонс предложил концепцию Стандартного британского произношения (Received Pronunciation, – ред.) (иногда ее называют Королевским английским (Queen’s English), BBC English или Английским привилегированных школ).

Концепция описывает разговорную литературную норму образованных среднего и высшего классов вне зависимости от того, в какой части Великобритании говорящий живет. Открытие и внедрение радио (1920-е), затем, телевидения (1930-е) распространило эту норму стандартного акцента британского английского по всей стране. Это несмотря на то, что когда стандарт придумали на нем говорила одна пятидесятая населения. Региональные акценты таким образом оказались в еще более презираемом положении, чем ранее и начали маргинализироваться. Впрочем, после Второй мировой войны маятник качнулся в другую сторону и к региональным английским говорам стали относиться терпимее: и в образовании, и в СМИ.

В середине 20-го века многие паниковали в связи с тем, как развивался язык, наметилась реакция. Например, Джордж Оруэлл называл современный английский своего времени не иначе как «отвратительным и неточным» (ugly and inaccurate). В своей знаменитой антиутопии «1984» он предложил утрированную версию своих пессимистических идей о том, куда движется английский. В кошмарном новоязе, на котором разговаривают люди будущего в романе есть и такие слова: doublethink, thoughtcrime, newspeak, blackwhite.

Несмотря на скепсис, именно в это время в Великобритании развивается Движение за простой и понятный английский язык (Plain English, – ред.), ратовавшее за простоту доступность и отсутствие ненужной терминологии. Движение вдохновлял труд Эрнеста Гауэрса «The Complete Plain Words», опубликованный в начале 50-х. Сформировался тренд на использование простого языка, который в первую очередь направлен на понимание сообщаемой информации аудиторией. Тенденция захватила административные и правительственные коммуникации, а также юриспруденцию и суды. Однако это произошло уже вопреки суждениям Гауэрса, который считал, что юридический английский – отдельный разговор.

По мнению автора The Complete Plain Words» «Plain English» не для него, ведь исходя из своих целей юридический английский ближе к математике, чем искусству, поэтому коммуникации нельзя упрощать как другие проявления английского языка без вреда. Несмотря на это мнение, в последние годы предпринимаются попытки сделать более простым и юридический английский и язык юридической документации. В США развиваются те же процессы, что и в случае с британским «Plain English» с той лишь разницей, что начались они гораздо позже – в 70-е.

Помимо всего прочего 20-й век был веком мировых войн, технологических трансформаций и глобализации. Каждое событие, менявшее жизнь, отпечатывалось на лексическом составе английского языка. В ответ на новые явления появились такие, например, слова, как: blockbuster, nose-dive, shell-shocked, camouflage. В наследство от войны досталась новая военная терминология: radar, barrage, boondocks, roadblock, snafu, boffin, brainwashing, spearhead и так далее.

Тут уместно сделать небольшое отступление. В 1941 Уинстон Черчилль прочитал речь перед нацией, чтобы вызвать из глубин британского самосознания все самое высокое в трудный и судьбоносный период Второй мировой войны. Речь идет о знаменитом выступлении «we shall fight on the beaches… we shall never surrender» (нам нужно сражаться за наши берега… нам нельзя сдаваться).

Примечательно, что все слова главной части этого выступления имеют англосаксонское происхождение и не менее знаменательно одно единственное исключение: слово «surrender» имеет норманнские корни (французское заимствование). Эта речь Черчилля интересна не только этим, но и тем, что она является прекрасным примером применения концепции Стандартного британского произношения (Received Pronunciation).

К переосмыслению многих языковых конструкций и изменению применения различных слов привел курс общества на толерантность и принятие различий, взятый в последней трети 20-го столетия, например, толерантность к гомосексуалистам, феминисткам и меньшинствам. Те же феминистки подняли вопрос о сексизме, который положен ни много, ни мало в основу языка (слова mankind, chairman, mailman программируют соответствующее отношение к женщине).

Некоторые даже настаивают, что «history» стоит переделать в «herstory» или добавить второе в качестве инварианта. По временам вспыхивает и тухнет полемика вокруг слов, которые уже сами по себе несут расистский оттенок и настраивают носителя английского на определенный лад. Противники расизма, в частности, частят слова «blacklist», «blackguard», «blackmail», даже «blackboard».

Другие участники многочисленных социальных дискуссий обеспокоены настраивающими на негативный и пренебрежительный лад словами вроде: mentally handicapped (умственно отсталый), disabled (инвалид), Third World (Третий мир). Для решения проблемы было предложено множество новых слов, связывающих с ранее негативными понятиями позитивные коннотации. Наиболее часто хотят заменить неологизмами следующие слова, связанные с маргинальными группами населения: gay, queer, queen, dyke, bitch, nigger и так далее.

Радикально дополнил лексикон английского языка прорыв в области электроники и компьютерных технологий, в основном благодаря лидирующей роли в этом процессе англоязычных США (IBM, Apple, Microsoft, – ред.). Таким путем в английский пришли сотни и тысячи слов: byte, cyberspace, software, hacker, laptop, hard-drive, database, online, hi-tech, microchip.

Параллельно научным и техническим терминам, которые находили себе место в языке, появлялись и попадали в разговорную речь их дублеры из научной фантастики. Это очень интересный процесс. Вот эти более художественные синонимы: robotics, hyperspace, warp-speed, cyberpunk, droid, nanotech, nanobot и так далее.

Еще один слой новых слов и выражений вызвало к жизни появление Интернета. Собственно говоря, само понятие «Internet» было новым словом, происходившим от латинских корней, как и другие подобные: audio, video, quantum. Благодаря интернет-реальности в английском языке появились слова noob, flamer, spam, phishing, larping, whitelist, download, blog, vblog, blogosphere, emoticon, podcast, warez, trolling, hashtag, wifi, bitcoin, selfie и так далее.

Но эти слова тонут в лавине интернет-сокращений и акронимов. Потребность в их появлении и бурном развитии обусловлена e-mail-перепиской, чатами в социальных сетях и перепиской при помощи смартфонов. Особенно тенденция характерна для молодежного общения. Именно так мы получили следующие лексические объекты: lol, ttfn, btw, omg, wtf, plz, thx, ur, I8ter. Дебаты («db8», – как бы написал это слово молодой человек в чате) о том, обогащает ли такая тенденция английский язык или обкрадывает и убивает – продолжаются.

История английского языка. День сегодняшний

мобильный сленгАнглийский продолжает меняться, развиваться и разрастаться бурными темпами, ассимилируя новые жаргоны и сленг, реагируя на появление новых технологий, игрушек, видов пищи и гаджетов. В сегодняшнюю цифровую эру английский по сравнению с другими эпохами переживает лингвистическую революцию и пик изменений не меньшей интенсивности, чем в шекспировский период, во времена промышленной революции и формирования Британской империи.

Недавние исследования показали, что в год в современном английском языке появляется более 8,500 неологизмов (Читайте о неологизмах 2015 года в английском языке, – ред.).

Есть другие подсчеты, согласно которым этот показатель еще внушительнее. Для сравнения, в начале 20-го века английский прирастал лишь 1000 новых понятий за год. За 20-е столетие лексический состав удвоился.

Новые лексические единицы рождаются и живут все время, из недавних приобретений: fashionista, metrosexual, McJob, McMansion, wussy, bling, nerd, pear-shaped, unplugged, fracking, truthiness, locavore, parkour, sexting, crowdsourcing, regift, meme, selfie, earworm, meh, diss, suss, emo, twerk, schmeat, chav, ledette, punked, vaping и так далее и тому подобное.

В последние годы в английском замечена новая мода на «вербификацию» (verbification, – ред.). Существительные берут и используют в роли другой части речи – глагола (словечко «verbify» само является неплохим примером этого, но превращают в глагол множество других слов: to thumb, to parrot, to email, to text, to google, to medal, to critique, to leverage, to sequence, to interface, to tase, to speechify, to incentivize и так далее).

Поразительно, что некоторые глаголы, родившиеся в результате этой тенденции на самом деле некогда уже существовали в языке, но потом исчезли. Это показывает, что язык меняясь, все же остается в чем-то верным себе. Вот некоторые примеры: (to author, to impact, to massage, to parent, to channel, to monetize, to mentor и так далее). Обратный пример превращения глаголов в существительные тоже имеет место (особенно в деловой речи): an ask, a build, a solve, a fail.

Слова, возникшие в результате сложения основ и слова-бумажники в текущий момент развития английского делаются все более важным поставщиком словообразования (stagflation, edutainment, flexitarian, Disneyfication, frenemy, confuzzle, gastropub, bromance, hacktivist, chillax, infomercial, shareware, dramedy, gaydar, wellderly, techlash и так далее). Меняются сегодня и значения слов, то есть продолжается процесс, который развивался на протяжении всего существования языка. Например, к вящему разочарованию многих в Северной Америке слово «alternate» уже стало синонимом «alternative». Слово «momentarily» в последнее время стало означать «очень скоро» и перестало употребляться в смысле «в очень короткий период времени».

Одно из значений слова «literally» (буквально), которое по своей сути является обратным главному и первоначальному значению недавно проложило себе путь в Оксфордский словарь (OED). В словарной статье об этом написали, что «literally» – слово, использующееся для подчеркивания мысли, а не для указания на то, что тот или иной объект речи означает на самом деле. Более того, в некоторых коннотациях и контекстах современной жизни слова «bad», «sick», «dope», «wicked» стали значить что-то хорошее. Изначально негативные слова приобрели положительные коннотации.

В нашу капризную и гедонистичную, одноразовую, пронизанную интернет-коммуникациями, цифровую реальность некоторые словообразовательные тренды как будто не создаются для долгого существования. Их придумывают и используют в речи как продукт ежедневного потребления с коротким сроком годности. Слова и фразы входят в моду, чтобы обслужить актуальную тему, которая уже завтра никого не будет интересовать. Возможно к таким мейнстримным средствам языка можно приписать «bae», «on fleek», «YOLO» (you only live once) и другие слова. Электронные ресурсы вроде «Urban Dictionary» существуют для непосвященной публики, которая желает разобраться в этой текучей и быстро меняющейся языковой пене (Читайте о так называемом Среднеанглийском периоде в истории развития английского языка, – ред.).

Перевел Валентин Рахманов.


Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

New russian bourgeois class

Russian bourgeois class short-sells their western colleges by the immoderate with puppets

Russian presidential elections regularly shows the real shape of our society, behind the screening of democracy we have oligarhical state, it is rather interesting if the same thing in Western democracies, Russian big-wigs can clumsy to do the tricks that their western colleagues would have done all last centuries, российские ...
Читать далее

Raining cats and dogs

Идиома raining cats and dogs переводится: льет как из ведра, сейчас английском языке она считается устаревающей, поэтому с стилистической точки зрения ее стоит применять осторожно, в этой статье интересующиеся узнают об истории и происхождений идиомы, также в конце мы предложим примеры ее использования в речи ...
Читать далее

Авторизация
*
*
Регистрация
*
*
*
captcha
Генерация пароля
<