Чат на английском языке

Ранний Новоанглийский язык

Источник: веб-сайт «The History of English». Настоящая статья представляет собой перевод на русский язык статьи «Early Modern English (c.1500 – c. 1800)».

Великий сдвиг гласных (Great Vowel Shift)

Ключевой характеристикой, которая позволяет нам в одном случае говорить, что это уже Новоанглийский язык, а вот это – еще Среднеанглийский, является так называемый Великий сдвиг гласных. Это кардинальные изменения в произношении, протекавшие в языке в 15, 16 и 17 веках. Их результатом стало то, что длинные гласные звуки приобрели более высокие тона и стали «узкими» гласными (не открытыми, т.е. большое влияние на образование оказывает верхняя часть речевого аппарата, например, слово «get» в языке американских реднеков давно стали произносить как «git», – прим. ред.).

Что касается коротких гласных звуков, то в основном они остались неизменными. Вероятнее всего, сдвиги в произношении гласных начались не в 15 веке, а наметились гораздо раньше и медленно нарастали еще до 1400 г. Так же обстоят дела и с верхней границей. 1700-м годом Великий сдвиг не оборвался и эволюция продолжалась (считается, что некоторые незначительные изменения, запущенные тогда, продолжаются и в наше время).

Сдвиги гласных – типичный процесс, имевшийся в истории многих языков. Английский отличает то, что в нем такая глобальная перемена, как новое произношение многих гласных уложилась в относительно непродолжительный промежуток времени в один-два столетия. По меркам исторической лингвистики таким скоростям лучше всего подходят характеристики «внезапный», «радикальный». Действительно, в кратчайший срок английский утратил и более чистые гласные, сохранившиеся в большинстве европейских языков, и четкую группировку длинных и коротких гласных звуков (образовались дифтонги, в некоторых случаях нет разницы по длительности между гласными, выраженными одной буквой или двумя, – ред.).

Причины Великого сдвига гласных в английском – до сих пор вопрос очень дискуссионный. Во всяком случае, важным фактором с большой вероятностью было обширнейшее заимствование слов из иностранных, романских языков континента. Слова нуждались в ином произношении.

(Читайте об истории английского языка кратко здесь, – ред.)

Причем, то, что случилось – было чисто английским феноменом, и он совершенно не затронул развитие соседних языков в тот же период времени: французский, немецкий, испанский. Интересно отметить, что сдвиг гласных в английском затронул не только заимствованные слова (французские и латинские, – ред.), но и англо-саксонские лексические единицы.

Понятная схема изменений в рамках Великого сдвига гласных

В Среднеанглийском языке, например, во времена Чосера, длинные гласные произносились похожим на латинский образом. Как в романских европейских языках, попавших под влияния латыни («sheep», скорее всего, произносилось «shape», «me» звучало «may», «mine» – «meen», «shire» – «sheer», «mate» – «maat», «out» – «oot», «house» – «hoose», «flour» – «floor», «boot» – «boat», «mode» – «mood» и так далее). В частности, название «Книги Страшного суда» Вильгельма Завоевателя («Domesday Book», – ред.), вероятно, произносилось «doomsday book», в полном соответствии с тем, как сегодня, чаще всего по ошибке, озвучивают название этого документа.

После Великого сдвига гласных произношение приведенных и похожих на них слов утратило свое прежнее звучание и приобрело более или менее современный вид. Единый процесс сдвига гласных при ближайшем рассмотрении оказывается серией взаимосвязанных изменений, одно из которых провоцировало следующее по логике: «поменять, чтобы как раньше отличать один звук от другого». Характер изменений понятен, а вот на последовательность, в которой они происходили в настоящий момент, существуют разные взгляды среди специалистов. Понимание процесса затрудняет и тот факт, что изменения происходили в разных частях страны в разное время, так же, как и с разной скоростью.

Частными примерами сдвига гласных могут служить слова lyf и five. Lyf – слово из творчества Чосера и произносилось в его время «leef», но постепенно стали говорить ближе к современному «life». «Five» произносили «feef», со временем слово приобрело современное звучание и стало знакомым английским словом «пять». Интересно, что не все изменения носили окончательный характер. Пример. Слово «Lyf» уже «мутировало» в «life» ко временам Шекспира.

(Скачайте пьесу “Hamlet” Уильяма Шекспира на английском языке – прекрасный образец новоаглийского периода, – ред.).

К концу 16 века начали говорить «lafe» и только позднее возобладала однажды победившая норма «life». Впрочем, здесь стоит сразу же сказать, что мода произносить звук длинный [a:] (broad A) как в словах «dahnce» (dance), bahth (bath), «cahstle» (castle) была просто тенденцией в узком кругу знати на юге Англии. Она не оказывала существенного влияния на сдвиги гласных в масштабе всего английского языка и не имела к ним отношения.

Именно с Великого сдвига гласных начались многие странности современной английской фонетики. Сегодня они вносят диссонанс и нескоординированность в произношение исконно английских слов и заимствований из других языков. Дело в том, что некоторые слова под влиянием изменений поменяли свое звучание («stone» вместо «stan», «rope» вместо «rap», «dark» вместо «derk», «barn» вместо «bern», «heart» вместо «herte» и так далее).

Другие слова, напротив, остались в своей первоначальной форме, не поддавшись общему движению. В случае отдельных слов давление их «раскалывало»: параллельно продолжало существовать две формы – старая и новая, причем, две формы приобретали несколько разный смысл, становясь, по сути дела, разными словами (пример: слово «parson», которое является старой формой слова «person»).

Эффект от процесса Великого сдвига гласных постиг раньше всего и больше всего сказался на речи в южной части Англии, поэтому сегодня некоторые северные слова, вроде «uncouth» или «dour» вообще оказались вне реформ и все еще произносятся как до великого сдвига («uncouth» и «door», а вовсе не «uncowth» или «dowr»). Дальше – больше: слово «busy» удержало свое старое западномидландское написание, а вот произносится в соответствии с восточно-мидландскими / лондонскими нормами. «Bury» пишется по нормам западно-мидландского диалекта, а произношение у него кентское.

Разнице между диалектами и говорами среднеанглийского и тому, что Великий сдвиг  гласных «бил» по диалектам по-разному (исходя из их различий) мы также обязаны таким большим количеством исключений и нестыковкам в схожих словах. К примеру, good, stood и blood мы сегодня произносим одним, совершенно определенным образом, а вот фонетическая норма «roof» все еще колеблется и произношение слова вариативно. А чего стоит разница в произношении «o» в словах shove, move, hove? Таких примеров много.

На фоне сдвига гласных происходили в конце Средневековья и другие изменения в произношении и написании английского языка. Велярный фрикативный согласный – древнеанглийская буква X – пропала из языка. По звучанию она примерно соответствовала «ch» в шотландском слове «loch» или последнему звуку в слове «Bach». Вот почему древнеанглийское слово «burX» (место) было заменено в разных текстах и контекстах, например, в топонимах, на «-burgh», «-borough», «-brough», «-bury».

В некоторых примерах в старых словах стали произноситься звуком «f» немые фрикативные согласные (lough, cough). С другой стороны, многие согласные перестали произносить совсем (последнее «b» в слове «dumb» или «comb», например, – ред.). Стала немой «L» во многих лексических единицах: half, walk, talk и folk. Немой сделались начальные согласные «k» и «g» в следующих словах: «knee», «knight», «gnaw», «gnat» и так далее, – ред.). Сравнительно недавно, в конце 18 века, звук «r» стал практически непроизносимым после гласной, в то время как перед гласной он же акцентируется по-прежнему (примеры: render и terror). В этом, к слову, одно из отличий от американского английского, где «r», как и раньше, в полных правах.

Лучше понять произошедшее помогает тот факт, что если читать Чосера, чьи тексты являются образцом среднеанглийского языка, современному носителю английского относительно легко, то с произношением – совсем другое дело. Почти невозможно воспринимать то же на слух – так велика разница с современным состоянием языка.

А вот язык Шекспира и его современников (конец 16 – начало 17 века) уже ясен с некоторыми «но» и на слух, хотя и кажется неким акцентом известного нам английского. Однако и во времена Шекспира, а может, позднее, сохранялась сбивающая с толку вариативность написания гласных букв, выражающих краткие гласные звуки. Частицу «not» можно было произносить, а то и записывать в варианте «nat», «when» в варианте «whan». Допускалось читать слова «boiled» и «join» в варианте «byled» и «jine». «Poison» иногда говорили «pison», «merchant» говорили «marchant», «certain» – «sirtin», «person» – «parson», «heard» – «hard», «speak» – «spake», «work» – «wark».

Многие отличия от современных норм сохранялись вплоть до 19 века. Мы сберегли до настоящего времени особенности архаичного произношения целого ряда слов: derby, clerk (мы говорим как раньше [darby] и [clark]). Прежние фонетические особенности «застыли» и в именах собственных: «Berkeley» и «Berkshire» (мы говорим Barkley и Barkshire). Не берем американские версии произношения некоторых слов, где тоже уцелели некоторые старинные фонетические особенности.

Как звучал Новоанглийский язык? К этому периоду отноится творчество Уильяма Шекспира. Слушайте Сонет 66 на английском

Английский Ренессанс

Новая волна изменений в лексиконе английского языка была спровоцирована движением обращения к классике античной культуры. Это движение получило название Ренессанс. Английская эпоха Возрождения хронологически охватила 16 век и начало 17 (в Европе Ренессанс стартовал в Италии еще в 14 веке). Помимо слова «Ренессанс» в Англии для данного культурного феномена было еще два названия: «Елизаветинская эпоха» или «Время Шекспира» – в честь самого великого монарха или в честь самого известного писателя своего времени.

В это время английский словарь пополняется осознанными избирательными заимствованиями, которые не были на этот раз результатом каких-либо вторжений, изменения национального состава населения или спущенных сверху директив. Это был рациональный отбор.

Новые слова приходили из латыни (в меньшей степени из греческого и французского). Эти языки все еще пользовались репутацией языков образования и обучения. Энтузиазм в отношения древних мертвых языков, неразрывно связанный с Ренессансом реализовался в интеграции около 1600 слов из них в английский.

Этому способствовал повальный перевод классических трудов на английский. Пик такой деятельности пришелся на 16 век. Древние слова усваивались там, где для английского это было приемлемо и где не имелось «своего» эквивалента.

Количество заимствованных слов в разные исторические периоды

Количество заимствованных слов в разные исторические периоды

Из латыни и греческого (через латинский и в его обработке) в английский вошло множество слов в первозданном виде, без адаптации: genius, species, militia, radius, specimen, criterion, squalor, apparatus, focus, tedium, lens, antenna, paralysis, nausea. Однако чаще принимаемые слова слегка менялись при заимствовании: horrid, pathetic, ilicit, pungent, frugal, anonymous, dislocate, explain, excavate, meditate, adapt, enthusiasm, absurdity, area, complex, concept, technique, temperature, capsule, premium, system, expensive, notorious, gradual, habitual, insane, ultimate, agile, fictitious, physician, anatomy, skeleton, orbit, atmosphere, catastrophe, parasite, manuscript, lexicon, comedy, tragedy, anthology, fact, biography, mythology, sarcasm, paradox, chaos, crisis, climax и так далее.

Заимствовались не только слова, но и морфемы. Целый ряд слов, появившихся в английском в то время, получили греческие по происхождению суффиксы «-ize» и «-ism». Стоит отметить отдельно существовавшую в Ранний Новоанглийский период тенденцию заполнять латинизмами нехватку германских по происхождению определений. Вдобавок к германскому существительному начинали использовать латинское по происхождению прилагательное.

(Читайте о влиянии латинского языка на древнеанглийский язык – самую древнюю историческую форму английского языка, – ред.)

Например, море – «sea», а морской будет «marine», германское слово «walk» дополнило латинское «pedestrian». Иногда причина заимствования состояла не в отсутствии «своего» слова определенной части речи, а из-за приобретения «родным» прилагательным негативных коннотаций (например, «equine» или «equestrian» для «horsey»; «aquatic» для «watery», – ред.).

А иногда просто требовался синоним уже существовавшего прилагательного, например «masculine» и «feminine» в дополнение к «manly» и «womanly»; «paternal» в дополнение к «fatherly».

В Ранний Новоанглийский период в английском все же закрепилось несколько харизматичных фраз вроде «soi-disant», «vis-a-vis», «sang-froid» и так далее, по-видимому, место в языке для них нашлось именно по причине их эффектности, впрочем, одновременно с ними входят и более обычные, бытовые слова, например, etiquette, crêpe и тому подобное.

Некоторые ученые мужи внедряли в английский латинскую терминологию столь чрезмерно и так неловко, что появился даже специальное уничижительное прозвище «inkhorn». Так называли узколобых писателей, которые бездумно «тянули» из классики велеречивые и неясные слова, многие из которых так и не удержались в языке.

За образцы подобного словоблудия может сойти хождение в те времена таких слов, как: revoluting, ingent, divulgate, attemptate, obtestate, fatigate, deruncinate, subsecive, nidulate, abstergify, arreption, suppeditate, eximious, illecebrous, cohabit, dispraise и многие другие образцы такого рода. Писатель Сидни Смит был одним из любителей цветистых избыточных латинских терминов, в его творчестве можно найти такие блестки в своем жанре, как: frugiverous, mastigophorus, plumigerous, suspirous, anserous и даже fugacious.

Разгорелось так называемое «Чернильное противостояние» (Inkhorn Controversy – первая в истории английского языка открытая общественная дискуссия на лингвистические темы, – ред.), «полыхавшее» в светских салонах Англии, а затем и Америки. Среди тех, кто выступал в качестве горячих сторонников заимствований были Томас Элиот и Джордж Пети. Так же яростно за обратное мнение выступали Томас Уилсон и Джон Чек.

Интересно отметит, что в пылу этой жаркой дискуссии некоторые слова, которые поначалу завоевали репутацию смешных и избыточных смогли удержаться и завоевать место под солнцем в английском языке. Среди этих лексических единиц читатель с удивлением обнаружит слова: dismiss, disagree, celebrate, encyclopaedia, commit, industrial, affability, dexterity, superiority, external, exaggerate, extol, necessitate, expectation, mundane, capacity, ingenious. В качестве яркого свидетельства того, насколько случайным был описываемый процесс может служить факт, что латинизм «impede» сохранился в английском, а его антоним «expede» не уцелел.

Легко найти и другие подобные примеры: слова «commit» и «transmit» почему-то получили путевку в жизнь, а вот demit – нет. «Disabuse» и «disagree» уцелели, а похожие слова «disaccustom», «disaquaint», которые пытались «пристроить» некоторые авторы в то же самое время – не стали популярными и оставили английский язык.

Весьма отрезвляет, что великие писатели страдали в языке от тех же проблем, что и все остальные, подчиняясь моде и тому, что не всегда на ум приходят удачные выражения. Так не все лексические эксперименты гениального Шекспира прошли испытание временем. Не были подхвачены современниками следующие его слова: «barky», «brisky», «conflux», «exsufficate», «ungenitured», «unhair», «questrist», «cadent», «perisive», «abrution», «appertainments», «implausive», «vastidity» и «tortive». Таким же точно образом скончались слова Бена Джонсона «ventositous» и «obstufact», и очень эффектные неологизмы Джона Мильтона, например, «inquisiturient».

Давление иностранных заимствований было таково, что даже породило робкие попытки противостоять им. Некоторые авторы пытались намеренно возродить некоторые древнеанглийские слова. В частности, предпринимались попытки использовать «gleeman» вместо «musician», «sicker» вместо «certainly», «inwit» вместо «conscience», «yblent» взамен «confused».

А некоторые писатели пытались не возродить староанглийские лексические единицы, а создать совершенно новые, но из германских корней. Именно такой была родословная многих теперь совсем забытых слов: «endsay» (умозаключение), yeartide (годовщина), foresayer (пророк, проповедник), «forewitr» (что должно было означать «благоразумие»), «loreless» (невежественный), «gainrising» (восстание), «starlore» (астрономия), «flashstrings» (мускулы), «grosswitted» (глупый), «speechcraft» (грамматика), birdlore (орнитология).

Большая часть из этих конструкций была тоже очень кратковечна. Однако попытки были энергичными. Джон Чек даже предпринял перевод «Нового Завета» с использованием лишь исконных английских слов. Новоанглийское поклонение перед классическими языками проявилось еще и в том, что некоторые латинские по происхождению английские слова даже проделали обратный путь к истокам и стали произноситься ближе к оригинальным мертвым языка.

Как всегда иллюстрируем примерами. Слова «debt» и «doubt»  обрели немую «b» для устранения разницы со своими латинскими прообразами «debitum» и «dubitare» соответственно. По той же самой причине «s» в слове «island» стала немой, слово «scissors» стало звучать с этим своим звуком «c». Все в том же подражании древним следует искать корни звука «h» в словах как «anchor», «school» и «herb».

Идем дальше: в латинском влиянии причина добавления «o» в слово «people»; прибавки сразу «c» и «u» в «victuals». Совсем изменились слова, которые когда-то, в среднеанглийский период писались «perfet» и «verdit» – они изменились и превратились в «perfect» и «verdict». Что касается последнего, то звук «c» хотя бы произносился в более древней форме языка, правописание лишь подстроили под него. Но и это еще не все: «faute» и «assaut» стали «fault» и «assault», а «aventure» «мутировало» в «adventure».

Впрочем, нельзя не констатировать, что все эти смелые попытки внести немного логики и смысла в живой беспорядок живого языка привносил на самом деле еще больший хаос. Возьмем прибавление «p» к началу «ptarmigan». У этого не было никакого этимологического оправдания, кроме того факта, что слово греческое и, к примеру, в греческом «ptera» «p» имеется. Хаос, хаос и еще раз хаос.

Чью сторону вы бы не приняли в споре сторонников и противников заимствований – думаю, мало, кто начнет спорить с тем, что к концу 16 века английский, наконец, получил более широкое признание в качестве языка обучения, равного, если не превосходящего классические языки античности. Язык, который некогда считался простонародным и вульгарным, подходящим, разве что для популярной литературы и некоторых других будничных банальных ситуаций, завоевал, наконец, авторитет.

Язык, который и в Ранний Новоанглийский период многие в Европе критиковали и считали сырым, небогатым и незрелым, уже начинал завоевывать признание своего необыкновенного, скрывавшегося дотоле в дерюге простоты взрывного потенциала.

Печатный станок и стандартизация

Работа одной из первых типографийРешающим важным фактором в формировании современного английского языка было появление печатного пресса. Англичан с этим великим техническим прорывом познакомил Уильям Кекстон в 1476 году (но изобрел печатную машину не он, а Иоганн Гуттенберг в Германии, в 1450 году). Первой книгой, отпечатанной на английском языке был собственный перевод Кекстона «Собрание повествований о Трое» (французский рыцарский роман).

Тираж изготовили в Брюгге, в 1473 или начале 1474 года. В следующие 150 лет около 20 000 книг вышло из под печатного пресса. В их числе были и мифологические рассказы, и занимательные истории, и поэмы, и сборники речений, комментарии к Библии, нормативные грамматики. Кекстон даже разбогател от своей издательской деятельности (среди его «бестселлеров» видное место принадлежит «Кентерберийским рассказам» Джеффри Чосера и «Легендам о короле Артуре» Томаса Мелори».

Все более массовые тиражи книг, которые к тому же становились все дешевле, становились сущей «грибницей»-рассадником грамотности среди широких слоев населения. Вскоре книги на английском языке стали даже более популярными, чем традиционные фолианты на латыни.

В период первых шагов книгопечатания в Англии имелось пять основных диалектов: Северный, Западно-мидландский, Восточно-мидландский (включал Лондон), Южный и Кентский. Но даже пятью диалектами все не ограничивалось. Каждый диалект внутри себя подразделялся на множество достаточно специфических говоров. Лучше понять масштаб различий позволяет один красноречивый факт. Слово «church» во всевозможных вариациях ренессансного английского произносилось 30 разными способами, слово «people» 22 способами, «she» – 60 варинтами, а «receive» – 45 способами.

Абсолютный чемпион – слово «though» имеющее в разных диалектах 500 версий. Причастная форма «-ing» (например, как в слове «running», – ред.) звучала то как «-and» на севере, то как «-end» в Восточном Мидленде, то в форме «-ind» – западно-мидландский вариант (runnand, runnend, runnind). В разных диалектах были в ходу разные формы окончаний глаголов. На юге страны добавляли «-eth» и «-th» (например, как в слове –goeth), на севере и в большей части северного Мидланда те же окончания сменялись на «-es» и «-s» (например, как в слове «goes»), кстати, именно этот последний вариант впоследствии стал стандартным и вошел в современную речь на английском языке.

Где-то с 1430-х годов Канцелярия лорда-канцлера в Вестминстере делала энергичные попытки стандартизировать написание слов в официальных документах. Предпринимались усилия утвердить «i» вместо «ich», стандартизировать местоимения первого лица, сделать вариант «land» предпочтительным перед «lond», добиться, чтобы все писали слова such, right, not, but, these, any, many, can, cannot, but, shall, should, could, ought, thorough и так далее, как мы их пишем сегодня, вместо прежних вариантов. По современным оценкам те усилия не пропали даром и внесли значительный вклад в формирование современного литературного английского языка.

Равным образом еще за некоторое время до 15 века наметилось политическое, коммерческое и культурное доминирование восточно-мидландского диалекта, державшегося на трех китах: Лондон-Оксфорд-Кембридж. Однако определил изменения, с которыми мы сегодня имеем делов  качестве нормы – именно печатный пресс и унификация языка, которая неизбежно связана с его работой. В Восточном Мидланде и точнее – в Лондоне располагалось большинство крупных типографий, поэтому де факто именно лондонский говор становился стандартом для всей нации. Со временем «устаканивались» общие варианты грамматических правил и графики.

Некоторые решения, принятые первыми печатниками и издателями имели долгоиграющие последствия в английском языке. Например, они решили использовать «they», «their» и «them» в книгах вместо «hi», «hir» и «hem» из лондонского диалекта, так как формы доминирующего диалекта было слишком легко спутать с местоимениям «he», «her» и «him». Сам Кекстон жаловался на то, что крайне сложно отыскать формы, которые будут одинаково поняты по всей стране. Проблема распространялась не только на сложные, но и на относительно простые слова, например, «eggs».

Но и работа самого Кекстона порой не отличалось строгой системой и логикой (на страницах одной и той же печатной книги можно, порой, встретить booke и boke, axed и axyd). А подход Кекстона к использованию двойных букв и «e» на конце слова можно в лучшем случае назвать «случайным» (had / hadd / hadde, dog / dogg / dogge, well / wel, which / whiche, fellow/ felow / felowe / fallow / fallowe).

Многих из последователей Кекстона также не заподозришь в системном подходе. Не удивительно, ведь многие из них были европейцами и работали за пределами Англии. Английского языка они не знали. Впрочем, иногда печатники использовали разные формы слов по совершенно прагматичным причинам. Например, чтобы избежать использование каких-либо печатных литер, с которым были проблемы, а бывало, что таким образом они хотели сохранить вид печатной строки, который мог бы исказиться при использовании большего или меньшего количества символов.

Один из первых печатных станков

Вообще, надо сказать, что львиная доля несоответствий и нелогичной орфографии английских слов было связано с тем, что на печатный лист слово попало еще до выработки хоть какого-нибудь согласия между авторами и учителями о том, как лексическая единица должна писаться. Развитию книгопечатания мы обязаны и некоторым совсем уж курьезным случаям.

Например, слово «the» веками писали с использованием древнеанглийской буквы «Торн», однако поскольку рунических символов не было в наборах европейских типографий, вместо «Торн» стали писать «y», потому что эта буква напоминала тогдашнее написание «Торн». Получилось слово «ye», которое произносили тем не менее «the». Но потом, когда проблема уже была преодолена ради вывесок заведений «ye» вспомнили, например, была вывеска «Ye Olde Pubbe» и уже на этот раз «ye» стали читать, как читают сейчас, думая, что подражают старинному произношению.

На более поздних этапах Новоанглийского периода усилилось использование двойных гласных в словах («soon», например), а также немой гласной «e», помогавшей «пометить» длинную гласную (например, слово «name»), равно как использование двойных согласных, чтобы подчеркнуть предшествующую короткую гласную (sitting). Гораздо меньше было согласия по поводу согласных на концах слов (bed, glad, well, glasse и так далее).

Буквы «u» и «v», которые весь Среднеанглийский период использовались взаимозаменяемо, теперь закрепились каждый за своими случаями употребления. То же касается «i» и «j». Интересные изменения в Новоанглийский период имели место в пунктуации. Косая черта, до этого являвшаяся весьма популярным знаком разделения слов, в 16 веке уступила свои позиции запятой. Уделом точки в то же время становится только функция отделения предложений друг от друга. Наряду с двоеточием в оборот ввели точку с запятой (хотя четких правил их использования пока не было).

В Новоанглийский период кавычки используют для разграничения прямой речи, а первую букву первого слова предложения делают заглавной. Также с большой буквы начинают имена собственные и просто важные для текста существительные. Видную роль в процессах преобразования знаков препинания играл Джон Харт (John Hart, – ред.).

Можно сказать, что к 1650 году отчетливо просматривается развивающаяся тенденция выработки твердых норм литературного языка. С другой стороны, это был медленный и «застревающий» процесс. В частности, имена людей еще долго записывались как бог на душу положит. Известно до 80 разных вариантов написания имени Шекспира в различных текстах. Даже он сам в шести собственных подлинных подписях, дошедших до нас, записывал фамилию с разной орфографией, включая две версии, встречающиеся только у него.

Библия и Новоанглийский язык

16 и начало 17 века отметились появлением двух поворотных для английской литературы текстов. Первым был опубликованный в 1549 часослов (перевод книги общественного богослужения на английский). В 1662 этот текст пережил существенную редакцию. Понадобилось учесть и появление англиканства, и выход в 1611 Библии короля Якова. Утвержденная королем книга увенчала долгие и трудные попытки перевода главного священного текста христиан на английский язык.

В статье о Среднеанглийском мы уже видели как еще в 1384 году Джон Уиклифф сделал первый перевод Библии. Судьба у этой книги была тяжелая, она была запрещена и ходила в подпольных рукописных копиях. Но в 1526 году Уильям Тинделл издал другой перевод Нового завета, сделанный с оригинальных греческих и еврейских текстов. Он напечатал свою книгу тоже тайно в Германии и контробандой завез тираж на родину, в Англию. На этом он был пойман, обвинен в ереси и казне в 1536 году.

Печально, но к моменту совей гибели ему удалось завершить только часть перевода. С другой стороны «упавшее знамя» подхватили другие. Книга Тинделла несмоненно обладала более высокими художственными достоинствами, чем редакция Уиклиффа, она была поэтичнее.

Кроме совершенно новых для английского языка слов, вроде «fisherman», «landlady», «scapegoat», «taskmaster», «viper», «sea-shore», «zealous», «beautiful», «clear-eyed», «broken-hearted», перевод включал целый ряд идиом и целых выражений, которые затем восприняла Библия короля Якова. Среди них: «let there be light», «my brother keeper», «the powers that be», «fight the good fight», «the apple of mine eye», «the apple of mine flowing», «with milk and honey», «the fat of the land», «am I my brother’s keeper», «sign of the times», «ye of little faith», «eat drink and be merry», «salt of the earth», «a man after his own heart», «sick unto death», «the spirit is willing but flesh is weak», «stranger in a strange land», «let my people go», «a law unto themselves».

Разворот Библии Тиндейла

Злая усмешка истории видна в том, что всего лишь через несколько лет после казни Тинделла, Генрих Восьмой пошел на решительный разрыв с Римской католической церковью, изменив кардинально официальные взгляды английских властей на Библию. К 1539 году идея Библии на родном английском языке уже пользовалась открытой и всесторонней поддержкой. Вереницей последовали все новые переводы: «Библия Ковердейла», «Библия Мэтью», «Великая Библия» и «Женевская Библия», «Епископская Библия». Библия короля Якова была подготовлена комитетом из 54 ученых и священников и опубликована в 1611. Это была попытка внести строй в разноголосицу всех многочисленных версий английской Библии, посыпавшихся в предыдущие годы.

Канонический перевод оказался во многих вещах консервативным, если не ретроградным. Как в используемой лексике, так и с грамматической точки зрения.

Библия короля Якова включала много форм, которые уже было перестали использовать или находились уже в процессе архаизации (например, «digged» для «dug», «gat» и «gotten» для «got», «bare» для «bore», «spake» для «spoke», «clave» для «cleft», «holpen» для «helped», «wist» для «knew». Присутствовало несколько совсем уж архаичных форм, вроде «brethren», «kine», «twain».

Повсемстно в тексте использовано окончание «-eth» для глаголов третьего лица и единственного числа. Это вопреки тому факту, что «-es» в этой роли к началу 17 века пользовалось уже предпочтением у носителей языка. Упрямо в королевской Библии следуют «ye» для местоимений второго лица, хотя в тот промежуток времени уже было более распространено «you».

Для наглядности позвольте привести сравнительную таблицу Заповедей блаженства из Евангелия от Матфея в версии Уиклифа, Тиндела и Библии, одобренной королем Яковом. Сравнение позволит лучше понять каким именно путем развевался в период Раннего Новоанглийского периода.

Библия УиклифаТиндел Библия короля Якова
1. And Jhesus, seynge the puple, wente vp in to an hil; and whanne he was set, hise disciplis camen to hym.
2. And he openyde his mouth, and tauyte hem, and seide,
3. Blessed ben pore men in spirit, for the kyngdom of heuenes is herne.
4. Blessid ben mylde men, for thei schulen welde the erthe.
5. Blessid ben thei that mornen, for thei schulen be coumfortid.
6. Blessid ben thei that hungren and thristen riytwisnesse, for thei schulen be fulfillid.
7. Blessid ben merciful men, for thei schulen gete merci.
8. Blessid ben thei that ben of clene herte, for thei schulen se God.
9. Blessid ben pesible men, for thei schulen be clepid Goddis children.
10. Blessid ben thei that suffren persecusioun for riytfulnesse, for the kingdam of heuenes is herne.
1. When he sawe the people, he went vp into a mountayne, and when he was set, his disciples came to hym,
2. And he opened hys mouthe, and taught them sayinge:
3. Blessed are the povre in sprete: for theirs is the kyngdome of heven.
4. Blessed are they that morne: for they shalbe comforted.
5. Blessed are the meke: for they shall inheret the erth.
6. Blessed are they which honger and thurst for rightewesnes: for they shalbe filled.
7. Blessed are the mercifull: for they shall obteyne mercy.
8. Blessed are the pure in herte: for they shall se God.
9. Blessed are the peacemakers: for they shalbe called the chyldren of God.
10. Blessed are they which suffre persecucion for rightwesnes sake: for theirs ys the kyngdome of heuen.
1. And seeing the multitudes, he went vp into a mountaine: and when he was set, his disciples came vnto him.
2. And he opened his mouth, and taught them, saying:
3. Blessed are the poore in spirit: for theirs is the kingdome of heauen.
4. Blessed are they that mourne: for they shall be comforted.
5. Blessed are the meeke: for they shall inherit the earth.
6. Blessed are they which doe hunger and thirst after righteousnesse: for they shall be filled.
7. Blessed are the mercifull: for they shall obtaine mercie.
8. Blessed are the pure in heart: for they shall see God.
9. Blessed are the peacemakers: for they shall bee called the children of God.
10. Blessed are they which are persecuted for righteousnesse sake: for theirs is the kingdome of heauen.

Хотя большая часть Библии Якова со всей очевидностью опирается на вариант Тндела (заимствовано 80% Нового Завета и большая часть Ветхого), обычно ее называют шедевром английского языка. В нашей сегодняшней речи мы в качестве поговорок используем многие фразы в ее интерпретации. Библия короля Якова признается многими эталонным окончательным переводом главной священной книги христиан. Любому известны первые строчки этого текста: «In the beginning God created the heaven and the earth».

Постоянно цитируются в повседневном общении целые куски из нее (в том числе прямо и буквально заимствованные у Тиндела), вот некоторые образцы: «how are the mighty fallen», «the root of the matter», «to every thing there is a reason», «bent their swords into ploughshares», «set your house in order», «be horribly afraid», «get thee behind me», «turned the world upside down», «a thorn in the flesh».

Своим огромным влиянием на речь англичан этот текст обязан не столько художественным достоинствам, сколько беспрецедентной доступности всем грамотным людям, в том числе расширившемуся кругу грамотных простых людей.

Словари и грамматика

Первым словарем английского языка стала вышедшая в 1604  году книга «A Table Alphabetical» школьного учителя Роберта Кудри (Robert Cawdrey). Это произошло за 8 лет до появления первого словаря итальянского языка и 35-ю годами раньше первого французского. С другой стороны первый арабский словарь появился за 800 лет до первого английского, а первый словарь Санскрита вообще опередил английский на тысячу лет.

Небольшое издание Кудри включало 2 543 слов, которые сам он называл «сложными словами» (hard words). В основном это были заимствования из еврейского, греческого, латинского и французского языков. Первый словарь нельзя назвать надежным источником, так как даже само слово «words» встречается в нем в двух разных вариантах и это еще только на титульном листе: «words» и «words».

Новые словари (орфографические, орфоэпические и грамматические руководства последовали вслед за это «первой ласточкой» издавались время от времени в 17 и 18 веках. Однако первой, где попытались собрать ВСЕ слова английского языка стал «Универсальный этимологический словарь английского» (An Universall Etymological English Dictionary).

Его подготовил и выпустил в 1721 году Натан Бейли – редакция 1736 года содержала 60 000 словарных статей. Честь создания первого словаря, который хоть сколько-нибудь может претндовать на полноту и надежность принадлежит Самюэлю Джонсону. Свой «Словарь английского языка» («Dictionary of the English Lanuage») он опубликовал в 1755 году, через 150 лет после книги Кудри.

Будучи серьезным научным достижением (43 000 слов), словарь  отличался принципиально большей глубиной проработки, чем все остальные попытки такого рода. Свой недосягаемый авторитет он сохранял до появления более доступного в использовании «Оксфордского словаря английского языка» (OED – Oxford English Dictionary, – ред.) через 150 лет.

Скан нескольких словарных статей из одного из первых словарей английскогоо языка

Из минусов можно отметить нестыковки написаний слов и определений (не удалось обуздать множественность форм и предложить идеальный унифицированный вариант, – ред.). Словарь, с одной стороны, включил многие неудачные иностранные заимствования, с другой, не учел много перспективных слов. Там были следующие примеры неудачных заимствований из латыни: «digladation», «cubiculary», «incompossibility», «cluncular», «denominable», «opinatry», «ariolation», «assation», «ataraxy», «deuteroscopy», «disubitary», «esurine», «estuation», «indignate» и так далее.

Уже тогда было понятно, что данные лексические единицы не выживут в языке. Включив эти слова, Джонсон не «взял» в свой словарь несколько слов, которые ему лично не нравились и казались ему просторечными (например, «bang», «budge», «fuss», «gambler», «shabby», «touchy»). Но эти-то слова выжили и прошли проверку временем. Наконец в целом ряде случаев были даны шутливые определения к словам, а в других словарных статьях определение слова было политически мотивированным.

Тем не менее в 16 веке настойчиво звучали призывы регулировать и провести реформу английского языка, который в ту эпоху все больше и больше начинал видеться нескладным и неорганизованным. В 1569 Джон Чек предложил убрать все немые непроизносимые буквы. В 1580 Уильям Буллокар выдвинул свой проект нового 37-значного английского алфавита (8 гласных, 4 полугласных и 25 согласных). Необходимость в нем он видел в потребности упростить орфографию.

Были даже попытки (такие же неудачные, впрочем) запретить использование некоторых слов, которые по тем или иным причинам казались нежелательными, вот эти слова и словосочетания: «fib», «banter», «bigot», «fop», «flippant», «flimsy», «workmanship», «selfsame», «despoil», «nowadays», «furthermore», «wherewithal», «subject matter», «drive a bargain», «handle a subject», «bolster an argument».

Несмотря на то, что «искусственная стрижка» английского не удавалась в начале 18 века еще больше ученых и образованных людей приходили к заключению, что английский слишком хаотичен и крайне нуждается в твердых правилах. Джонатан Свифт в своем «Предложении о изменении, улучшении и осмыслении английского языка» (Proposal for Correcting and Ascertaining the English Tongue» (1712) горестно отмечал, что английский нуждается в «отчистке» (purify) и учреждении раз и навсегда его постоянной нормы. Писатель требовал создания Академии английского языка по примеру аналогичного известного учреждения во Франции.

Позиция Свифта встречала поддержку у других писателей: Джона Драйдена, Даниэля Дефо. Несмотря на это подобных академий английского никогда не появилось. Интересный факт. Единственная в истории академия, занимающаяся установлением правил английского языка появилась в Южной Африке в 1961 году.

Вдохновленные словарем Джонсона исследователи языка выпустили между 1840 и 1860 целую вереницу новых специальных словарей  (а кто-то назовет их «лишний груз»), фиксирующих состояние языка в том или ином аспекте. Особенность работы Томаса Шеридана была в том, что он собирал лексикографический материал по модным тенденциям и явлениям в языке.

Также он пытался устанавливать правила произношения, написания слов и регулировать лексический состав языка. Свою книгу «Британское образование» он выпустил в 1756 и ничтоже сумняшеся адресовал ее «культурному британскому обществу и почти культурному шотландскому». В этом труде Шеридан пытался установить стандартные орфоэпические правила английского языка и преуспел, поскольку «Британское образование» было популярным и влияло на культурную и языковую ситуацию.

Сын лингвиста Ричард Бринсли Шеридан продолжил трудиться на ниве отца и оставил нам незабываемые оговорки Миссис Малапроп (Mrs. Malaprop) (смешной персонаж пьесы, который все время путал похожие слова, пытаясь казаться умнее, – ред.).

Вдобавок к словарям в 18 веке стали появляться первые нормативные грамматики английского языка. Среди пионеров этой деятельности наибольшее влияние на английский язык оказал Роберт Лоут со своей книгой «A Short Introduction to English Grammar» (1762). Также дойна упоминания работа «Английская грамматика» Линдли Мюррея (1794).

Есть цифры, что около 200 книг по грамматике и риторике вышло в период с 1750 по 1800. В 19 столетии опубликовали уже 800. Большинство из этих работ – и книга Лоута не исключение – были чересчур предписывающими. Не допуская вариантов и живых процессов в языке, эти книги устанавливали жесткие недвусмысленные правила грамотной англоязычной речи. Источником большинства подобных «а как правильно» является как раз Лоут.

Ему мы обязаны правилом о двойном отрицании, о том, никогда нельзя заканчивать предложение предлогом и о недопустимости разделять «to» и вторую часть инфинитива, к которой он относится. Счастливое исключение из этих педантичных трактатов – книга «Рудименты английской грамматики (Rudiments of English Grammar, – ред.), написанная ученым и энциклопедистом Джозефом Пристли. Основная его точка зрения, что грамматика формируется общением носителей английского языка, а не диктуется самоназначенными грамматическими авторитетами была тогда достаточно непривычной.

Первая газета Англии имела длинное название, поэтому ее называли то «Куранты», то «Еженедельные новости» (первые тиражи были отпечатаны в Амстердаме из-за строгих цензурных законов в Англии в то время, на родине оказалась в 1622 году). Первая профессиональная газета об общественной жизни называлась «London Gazette» и начала выходить в 1665 году. Первая ежедневная газета – «Daily Currant» возникла еще позднее – в 1702.

Первый номер газеты «The Times» датирован 1790 годом, появившись приблизительно в одно время с возникновением повлиявших на культуру журналов «The Tatler» и «The Spectator». Эта периодика сильно сказалась на формировании стиля английской речи своего времени.

Золотой век английской литературы

Любой язык проходит через стадию «вулканической активности», связанную с его развитием. В это время в него приходит множество неологизмов. Одним из таких периодов в истории развития английского языка является именно Ранний Новоанглийский период, особенно это верно для 16-18 веков. Иногда данный исторический период также называют Золотым веком английской литературы.

Другие пики развития приходятся на промышленную революцию конца 18 века, начало 19 столетия, наконец, на компьютерную и цифровую эпоху 20-го века. В принципе, мы и сейчас живем на этом языковом подъеме. Известно, что с 1500 по 1650 в английский попало от 10 до 12 тысяч новых слов. Около половины из них мы используем и сегодня.

Практически до самого 17 века английский очень редко использовался в качестве языка науки и научных работ. Считалось, что он не обладает достаточной для этого точностью и авторитетом. Поэтому предпочитали латынь и французский. Томас Мор, Исаак Ньютон, Уильям Харви, многие другие английские ученые писали свои трактаты по-латински.

Даже Эдуард Гиббон в 18 веке выбрал французский для своей главной работы. Только затем он осуществил ее перевод на родной язык. Френсис Бэкон поступил хитро и разделил ставки, используя в работах, как английский, так и латынь. Поскольку больше всего его вдохновляли греческие ученые и инженеры, Бэкон привлек в английский и несколько греческих терминов: thermometer, pneumonia, skeleton, encyclopaedia.
В 1704 году Ньютон, который все время до этого писал только на латинском, на этот раз языком своей научной публикации «Optics» выбрал английский, внедрив через эту работу в родную речь несколько новых терминов: lens, refraction и так далее.

Со временем подъем национальных чувств утвердил вместо латинского английский даже в качестве языка интеллектуального общения. Большую роль в развитии сыграл Томас Уатт. Этот писатель экспериментировал с всевозможными поэтическими формами в начале 16 столетия. В частности, он первым опробовал сонетную форму из Европы на почве английского языка. Его работа предопределило, что испытательным полигоном возможностей английского для нескольких поколений английских писателей станет поэзия. Впереди были Эдмунд Спенсер, Уильям Шекспир, Джон Донн, Джон Мильтон, Джон Драйден, Эндрю Марвел, Алекснадр Поуп. Многие подхватили эстафету Уатта.

Также огромную роль в развитии английского языка сыграли лучшие драматурги елизаветинского века: Кристофер Марло, Бен Джонсон, Джон Вебстер… и конечно Шекспир. Из ученых в пополнении словарного состава английского языка особенно выделился Томас Элиот. Ему мы обязаны такими словами, как: animate, describe, dedicate, esteem, maturity, exhaust и modesty. Томас Мор, который был практически современником Элиота ввел в оборот слова «absurdity», «active», «communicate», «education», «utopia», «acceptance», «exact», «explain», «exaggerate». Большая часть его нововведений латинского происхождения.

За 630 неологизмов нас следует сказать «спасибо» Мильтону, включая слова «lovelorn» и «fragrance», «pandemonium». Новые слова в английском языке первым стал использовать драматург Бен Джонсон: damp, defunct, strenuous», «clumsy» и другие придумал именно он. Джон Донн ввел в оборот «self-preservation», «valediction» и  другие, а у Филипа Сидни отмечены первые случаи использования следующих лексических единиц: «bugbear», «miniature», «eye-pleasing», «dumb-stricken», «far-fetched» и «conversation» – в его современном, а не древнем значении.

Достаточно поздно, в 17 веке диалекты (или отклонения от ставшего модным литературного стандарта Мидлсекса и Суррея) стали восприниматься как атрибут невежества и принадлежности к низшим классам. С другой стороны, «зажатые» говоры под давлением нашли другой канал влияния на язык, став богатым источником создания комических стилистических эффектов для расцветшего театрального искусства. Характерный пример – «грубые мастеровые» из творчества Шекспира (Сон в летнюю ночь).

Как ни парадоксально, многие диалектные формы таким путем угодили в литературный стандарт. Само слово класс обрело свой современный социологический смысл только в начале 18 века.

Несмотря на это к концу его презрение к диалектам в речи достигло такого уровня, что простой интонации кокни было довольно, чтобы налепить на говорящего ярлык бродяги, вора или преступника (с другой стороны, в 19 веке Чарльз Диккенс не боялся под своим пером создавать великие произведения, используя особенности диалектной речи специфические диалектные слова для создания комического стилистического эффекта.

Уильям Шекспир

Каким бы ни был вклад тех или иных писателей в формирование английского языка, один человек сумел единолично увлечь его в заданном им направлении – Уильям Шекспир. В конце 16 – начале 17 века, он изменил многое в языке. Он тонким чутьем уловил свободу, гибкость и многоликость английского своего времени и вышиб искру, разгоревшуюся с невероятной силой.

Он свободно и легко чувствовал себя в стихии либеральных грамматических норм. Творческий подход был применен ко всему: использованию существительных, глаголов, прилагательных, наречий, субстантивов. Например, он создал способ «глаголизации» существительных, который был революционным. Даже сейчас его осуждают современные пуристы от лингвистики: «he pageants us», «it out-herods Herod», «dog them at the heels», «the good Brutus ghosted», «Lord Angelo dukes it well», «uncle me no uncle».

Словарь Шекспира беспрецедентно для своего времени обширен (34 000 слов по некоторым подсчетам). Ему самому принадлежит заслуга образования и интеграции в английский порядка 2000 неологизмов. Точно из его произведений родом: «bare-faced», «critical», «leapfrog», «monumental», «castigate», «majestic», «obscene», «frugal», «aerial», «gnarled», «homicide», «brittle», «radiance», «dwindle», «puking», «countless», «submerged», «vast», «lack-lustre», «bump», «cranny», «fitful», «premeditated», «assassination», «courtship», «eyeballs», «ill-tuned», «hot-blooded», «laughable», «dislocate», «accommodation», «eventful», «pell-mell», «aggravate», «excellent», «fretful», «fragrant», «gust», «hint», «hurry», «lonely», «summit», «pedant», «gloomy», а также множество других слов, которые находятся в активном обороте и сегодня. По некоторым подсчетам, порядка 1 из каждой десятки неологизмов Шекспира было не заимствованием, а собственным изобретением Барда. Необычайное достижение!

Скульптурное изображение Шекспира

Впрочем, доподлинно нельзя сказать, изобрел или ввел их в оборот писатель, ведь известно лишь, что записанными они впервые появляются у Шекспира. Скептики полагают, что он мог счастливо использовать чужие неологизмы и не удостаивавшиеся ранее записи диалектные формы.

Как бы то ни было Шекспир – автор и целых фраз, которые в ходу до сих пор в качестве идиом или фразеологизмов: «fell swoop», «vanish into thin air», «brave new world», «in mind’s eye», «laughing stock», «love is blind», «star-crossed lovers», «as luck would have it», «fast and loose», «once more into the breach», «sea change», «there’s the rub», «to the manner born», «a foregone conclusion», «beggars all description», «it’s Greek to me», «a tower of strength», «make a virtue of necessity», «brevity is soul of wit», «with bated breath», «more in sorrow than in anger», «truth will out», «cold comfort», «cruel only to be kind», «fool’s paradise», «flesh and blood». В каком состоянии был язык во времена Шекспира?

Зафиксировался порядок слов, который принят в английском и сегодня. Английский выработал сложную систему вспомогательных глаголов, хотя нужно сказать, что «to be» использовался в этой роли более плотно, чем более новый «to have» («I am come» было предпочтительнее, чем «have come»). «Do» порой использовался как вспомогательный глагол, а порой – нет (say you so? / do you say so? – оба варианта имели право на жизнь). Времена глагола группы «Past» все еще формировались. К примеру, было допустимо сказать и «clomb» и «climbed» с одним и тем же смыслом.

Говорили и «clew» и «clawed», «shove» и «shaved», «digged» и «dug». Круг древнеанглийских окончаний множественного числа, простиравшийся некогда до шести в Новое время свернулся до двух: «-s» и «-en». И опять, Шекспир умудрился использовать оба окончания взаимозаменяемо в одних и тех же словах. Старинное окончание глагола «-en» в Ранний Новоанглийский период постепенно заменяется на «-eth» (loveth, doth, hath и так далее). Не успел этот процесс закончится, а уже само «-eth» начало уступать североанглийскому окончанию «-es».

Что касается Шекспира, то в своей поэзии он использовал оба (loves и loveth, но старое loven уже не применял). Битва «-th» и «-es» была на самом пике во время жизни Шекспира. Сначала количество слов, где чаще использовали «-th» превышало количество слов с «es» как 3 к 1 (1591-1599). Однако соотношение сделалось 6 к 1 в пользу «-es» в период с 1600 по 1613. Некоторое представление об изменениях в языке 16-17 века даст сравнение одного и того же куска из «Короля Лира» – первый вариант взят из 1623, Первого фолио Шекспира. Эквивалентный отрывок во втором столбце – из более знакомого нам и позднего, осовремененного варианта.

Первое фолиоБолее современная адаптация
Sir, I loue you more than words can weild ye matter,
Deerer than eye-sight, space, and libertie,
Beyond what can be valewed, rich or rare,
No lesse then life, with grace, health, beauty, honor:
As much as Childe ere lou'd, or Father found.
A loue that makes breath poore, and speech vnable,
Beyond all manner of so much I loue you.
Sir, I love you more than word can wield the matter,
Dearer than eyesight, space, and liberty,
Beyond what can be valued, rich or rare,
No less than life, with grace, health, beauty, honour,
As much as childe e'er loved, or father found.
A love that makes breath poor and speech unable,
Beyond all manner of 'so much' I love you.

Не трудно заметить, что в более старинном варианте иначе, чем мы привыкли пишутся многие слова: weild, libertie, valewed и honor. Современного читателя удивляет странная взаимозаменяемость «u» и «v», которая тогда все еще сохранялась. Немая уже тогда «e» тем не менее сохранялась в написании «lesse», «Childe», «poore». Мы помним, что эти немые окончания стали результатом процессов в Среднеанглийском языке и во времена Шекспира все еще наблюдалась ломка, приведшая к современному состоянию нормы. Тут уместна оговорка, что как и в случае с Чосером, текст Первого фолио дошел не от самого Шекспира, а от его восхищенных последователей Джона Хеммингса, Генри Конделла, Ричарда Филда.

Каждого из них можно заподозрить в использовании возможности улучшить по своему вкусу текст перед публикацией. Таким образом, мы никогда не сможем дать определенный ответ относительно того, что написал сам Шекспир. Во времена Шекспира – и это хорошо видно по его произведениям – все еще наблюдается использование специальных местоимений (Thee, thou, thy) для индикации близкого знакомства или общения запросто, как в большинстве европейских языков. Шекспир успешно пользовался ими для создания всевозможных художественных и смысловых эффектов.

Из обычного употребления «thee» и «thou» исчезли почти полностью уже к середине 17 века. Это превратило английский в язык, где социальные различия отражаются в наименьшей степени. В эпоху Барда только начался длительный закат немого окончания «e» в существительных. Этот процесс не завершился до сих пор и «e» все же оставили во многих словах для индикации длительности предшествующей гласной («name» нужно произносить «naim», а не «nam-a» как в древнеанглийском языке).

Последствия Великого сдвига гласных все еще были в развитии во времена Уильяма Шекспира, сам он в прочем уже успел к тому моменту завершиться. Справедливость этого утверждения можно проследить даже по схемам рифмовки, которые Шекспир применял (tea и sea рифмовалось с say, die использовалось в паре с memory).

Международная торговля

Пока в английском языке развивались все эти сложные процессы, росло могущество британского флота. В 16-17 веках невероятно увеличились объемы морской торговли. Мир увеличился. Для английского языка это означало интеграцию в него заимствованных слов из новых стран, с которыми культурные контакты только начинались.

Влияние развития морской торговли на английский язык

Не только из далеких и экзотических стран, но и из других могущественных держав, строящих свое будущее на морской торговле. Среди языков, с которыми у английского началось более энергичное взаимодействие стоит отметить следующие:

французский (заимствовано: bizarre, ballet, sachet, crew, progress, chocolate, salon, duel, brigade, infantry, comrade, volunteer, detail, passport, explorer, ticket, machine, cuisine, prestige, garage, shock, moustache, vogue);

итальянский: (заимствовано: carnival, fiasco, arsenal, casino, miniature, design, bankrupt, grotto, studio, umbrella, rocket, ballot, balcony, macaroni, piano, opera, violin);

испанский: (заимствовано: armada, bravado, cork, barricade, cannibal);

португальский: (заимствовано: breeze, tank, fetish, marmalade, molasses);

немецкий: (заимствовано: kindergarten, noodle, bum, dumb, dollar, muffin, hex, wanderlust, gimmick, waltz, seminar, ouch!);

голландский/фламандский: (заимствовано: bale, spool, stripe, holster, skipper, dam, booze, fucking, crap, bugger, hunk, poll, scrap, curl, scum, knapsack, sketch, landscape, easel, smuggle, caboose, yacht, cruise, dock, buoy, keelhaul, reef, bluff, freight, leak, snoop, spook, sleigh, brick, pump, boss, lottery);

баскский: (заимствовано: bizarre, anchovy);

норвежский: (заимствовано: maelstrom, iceberg, ski, slalom, troll);

исландский: (заимствовано: mumps, saga, geyser);

финский: (заимствовано: sauna);

персидский: (заимствовано: shawl, lemon, caravan, bazaar, tambourine);

арабский: (заимствовано: harem, jar, magazine, algebra, algorithm, almanac, alchemy, zenith, admiral, saffron, coffee, alcohol, mattress, syrup, hazard, lute);

турецкий: (заимствовано: coffee, yoghurt, caviar, horde, chess, kiosk, tulip, turban);

русский: (заимствовано: sable, mammoth);

японский: (заимствовано: tycoon, geisha, karate, samurai);

малайский: (заимствовано: bamboo, amok, caddy, gong, ketchup);

китайский: (заимствовано: typhoon, kowtow);

полинезийский: (taboo, tattoo).

Перевел Валентин Рахманов.


Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Spill the beans

Выражение «spill the beans» используется, когда хотят сказать «сорвать сюрприз» или «раскрыть секрет», этимология выражения в точности неизвестна, есть версия, что оно восходит к древнегреческому голосованию, стилистически фраза в большей степени неформальная ...
Читать далее

See eye to eye

Если вы хотите узнать этимологию и значения выражения «See eye to eye», то читайте нашу статью, также здесь вы найдете примеры использования идиомы в предложении ...
Читать далее

Авторизация
*
*
Регистрация
*
*
*
captcha
Генерация пароля
<